вор!». Юноша и не ждал особого почета и уважения, когда садился на корабль контрабандистов. Уйму народа пришлось подмазать – ворожил для них без лицензии на свой страх и риск, чтобы дали наводку. Ни одно судно Гильдии мореплавателей не взяло бы его на борт с подозрительным грузом без документов. Но чувствовать себя самым жуликоватым среди жуликов Карисмусу было в новинку.
Вернувшись в Рипен, он понял, что узаконенные ограничения на занятия магией не позволят ему проводить исследованиями. Единственным выходом оказалось перебраться на острова Блавенского залива, где люди по сей день живут как в прошлом, оторванные от материка, его культуры, а главное, от неусыпного надзора властей, что более чем устраивало Карисмуса.
В море они вышли позавчера, выбрались как мышь на кухню, где прячется кот. На другой день их здорово потрепало – погода испортилась и, похоже, не собиралась налаживаться. Затянутый облачной пеленой горизонт и пенные барашки на волнах не сулили ничего хорошего.
Карисмус вернулся в кубрик и забрался в люльку. Он покосился на спящих моряков, те совершенно вымотались у мыса Ветров. Бедняга не переносил болтанку, спасала только фляга с чудодейственным средством. Особенно плохо Карисмус чувствовал себя, когда команда трапезничала, и запахи пищи, доводили его до отчаяния. Постепенно лекарство подействовало, и глаза начали слипаться под скрипы и стоны переборок.
Вечером, когда стемнело, судно подошло к берегу, и Карисмус вышел под затянутое тучами небо, готовое пролиться дождем. В тихой бухте можно было передохнуть от качки. Контрабандисты спустили шлюпку и ушли за товаром, не то припрятанным в пещере, не то доставленным к их прибытию. Причалив к берегу, они активировали кристаллы и цепочкой светлячков канули во тьму скального лабиринта. Шли в молчании, и даже звука шагов до Карисмуса не доносилось, только неугомонный шорох гальки, лениво тасуемой водой.
Когда шлюпка вернулась, пассажир вызвался помочь с переноской в трюм ящиков и тюков – он маялся не только от морской болезни, но и от скуки.
– Негоже вас напрягать, уважаемый, – оттеснил его шкипер, – мы людишки-то не какие-нибудь, а с понятиями.
«Мягко стелет, да жестко спать», – подумал Карисмус, ведь означало сказанное: «Не суй нос в чужие дела».
Вскоре подняли якорь, хоть разумнее было остаться, переждать непогоду. Видно, место неподходящее, чтобы задерживаться, понял Карисмус – грузились поспешно, говорили шепотом.
– Господин путешественник, не желаете присоединиться? – шкипер выразительно посмотрел на ящик с винными бутылками. Карисмус вежливо отказался, подумав: «Не иначе издевается, куда уж мне пить горькую – есть не могу, и он это знает».
– Хилая молодежь пошла! – подтвердил его догадку шкипер. – Ни на что неспособная. Тьфу! И старик Жумель – чтоб его демоны разорвали! – взял манеру пойлом расплачиваться. Я эту купасу на дух не переношу!
– Подфартило
