style="font-size:15px;"> А вот этот поистине антикварный образец допечатной культуры они приобрели… Шаги за поворотом коридора прервали поток воспоминаний, и Карисмус, торопливо повесив сумки на плечи, заспешил прочь. Во дворе юноша накинул на голову капюшон и нырнул в сумерки. Он углубился в парк и присел на скамью под «мертвым» фонарем. Она утопала в разросшихся кустах страстоцвета – надежный укромный уголок для влюбленных. Потому-то фонарь над скамьей и постигла такая печальная участь: пребывать в хронически заколдованном состоянии. Иногда управляющий наводил порядок в своих владениях, и освещение вспыхивало во всех закоулках академии. Но не проходило и двух дней, как фонарь над заветной скамейкой вновь окочуривался. Заклинание передавалось из поколения в поколение, и каждый следующий курс добавлял в его сложную вязь что-то свое. Это была своеобразная дуэль между студентами и наставниками, что из года в год противостояли тьме во всех смыслах, ведя желторотую смену по пути знаний.
Карисмус упер локти в колени и обхватил голову руками. Почему он не показал тем двоим, что почем в этой жизни, а просто молча ушел? На него это не похоже. Но разве мог он оставаться в той келье возле пустующей кровати друга?
Первые капли дождя упали на дорожку, забарабанили по молодой листве. Юноша засунул дорожные сумки под скамью, чтобы не намокли, и подумал: «Нужно попрощаться с Рансуром, повидать в последний раз».
По странному стечению обстоятельств он еще утром договорился, что после заката наведается в лазарет. Уж больно хороша была юная травница, а ее ночное дежурство открывало заманчивые перспективы. Только теперь Карисмус направлялся в лекарское крыло с другой целью.
Вот оно заветное окошко и рама чуть приоткрыта; внутри полумрак. Гигантские светлячки в стеклянных шарах слабо освещали помещение. Специфический запах лазарета впервые показался Карисмусу неприятным. Он проскользнул между пустых коек и осторожно выглянул в коридор.
Карисмус не единожды тут побывал, не из-за проблем со здоровьем, а исключительно по воле очаровательных травниц. Иноземки не соблюдали строгие нэреитские заповеди, столь почитаемые в Харанде.
Карисмус тихо крался по коридору и осторожно заглядывал в палаты. Он подозревал, что группу «Кши», разместили в полном составе в большой палате. Таковых было немного и пустовали эти помещения чаще других, поэтому идеально подходили для ночных свиданий. Удача не заставила себя ждать, и вскоре он обнаружил ребят.
Студенты спали, и такому сну более всего подходило определение мертвый. Карисмус обошел палату, но Рансура среди «выбывшей» группы не было. Шаги в коридоре заставили его спрятаться под кроватью и затаиться. В палату вошли две девицы, Карисмус признал в говорившей ту самую травницу, что назначила ему свидание.
– А я все жду – отчего ж не идет? – всхлипнула она. – Спасибо Рестель, хоть взгляну на него
