суетились старшекурсники и преподаватель. Некоторые студенты уже пришли в себя, но находились в прострации. Карисмус подошел ближе и увидел Рансура. Он даже представить не мог, что смуглый парень способен сделаться таким бледным, почти белым. Карисмус кинулся было к другу, но кто-то схватил его за шиворот и остановил.
– Он принял удар на себя, – произнесли над ухом.
Карисмус растерянно обернулся. Он мог только догадываться о смысле сказанного. Неужели этот парень под маской утверждает, что Рансур сумел преобразовать заклинание, идущее фронтом на группу, в узконаправленную эманацию? Впрочем, после того как он спас другу жизнь, логично предположить, что без попытки защитить остальных не обошлось. Безнадежной, отчаянной попытки.
Конечно Карисмус мог переломать кости, возможно, свернуть шею и скончаться после недолгих конвульсий, но это лучше того, что ожидало остальных. Сорвавшиеся – такие вот пострадавшие от действия разрушительной магии, – навсегда исчезали из академии. По официальной версии, они отправлялись на лечение, но никто и никогда не видел выздоровевших.
Одного за другим студентов отнесли вниз. Некстати закончились лекции у младших курсов, и учащиеся высыпали из корпусов, но их моментально разогнали. Карисмус не желал покидать свою группу, а главное, Рансура, но его никто не слушал. Требование разойтись по кельям распространялось на всех без исключения.
Карисмус мерил шагами узкое помещение, иногда задерживался напротив пустой, аккуратно застеленной кровати друга. Он совершенно извелся, но не мог заставить себя думать о чем-то другом. Взгляд упал на стопку учебников – один комплект на двоих из-за стесненности в средствах. Карисмус на минуту присел к столу, провел пальцами по корешкам книг с тиснением иероглифов и узоров, но так и не выбрал, за какую дисциплину взяться. Да и зачем? Все равно занятия отменили, по той простой причине, что проводить их не с кем. Нет больше группы «Кши». И пока руководство занималось доставкой необходимых бумаг в нужные инстанции, Карисмус вынужден был слоняться из угла в угол в ожидании известий, не находя себе места. Несколько раз он порывался отправиться в лазарет, но останавливался на пороге, понимая, что его и близко не подпустят. Все, что оставалось – ждать.
Вечером дверь в келью распахнулась, и Карисмус в недоумении уставился на двоих вошедших, а те с не меньшим удивлением – на него.
– А ты кто такой? – спросил высокий сутулый очкарик.
– Я-то здесь живу, – сказал Карисмус, – а вот какого хрена вы сюда приперлись?
– Э нет, здесь уже никто не живет, – ухмыльнулся очкарик, – теперь это наша келья. Наконец-то переберемся на солнечную сторону.
Он порылся кармане, погрузил руку в недра своей накидки по самый локоть и наконец извлек что-то из-за подкладки.
– Вот бумаги!
Карисмусу
