style="font-size:15px;"> Поначалу Салитэ побаивалась хозяина, уж больно мудрено изъяснялся, порой неграмотная островитянка и вовсе не понимала, о чем он говорил. Но стоило ей обосноваться на кухне, как женщина почувствовала себя на своем месте. Маг оказался неприхотлив, и всякая горячая пища была ему в радость. Чистота его не особенно заботила, но противиться наведению порядка в доме не стал. Только в кабинет и подвальную лабораторию запретил заходить.
С тех пор много воды утекло. Состарились и маг, и Салитэ, а вот поверья и приметы, судя по всему, открыли секрет вечной молодости. «Любовь и свет – основа бытия, – говорил жрец Лита на каждой проповеди. – Бог заповедал нам любить всех живущих». В общине так и жили: с любовью ко всем, только подобные Салитэ не входили в категорию «все». Тут суеверия оказывались куда сильнее божественных заповедей.
Но грешно жаловаться, ведь в далекие суровые времена таких как Салитэ сжигали в очистительном огне. Много позже появился пророк по имени Эре, который возвестил, что Литу противны человеческие жертвоприношения. Сказания о судьбе самого праведника, повернувшего ход истории, были противоречивы. Одни летописи указывали, что вернулся пророк в свои земли, другие утверждали – отправился по ледяным торосам туда, откуда пришла Великая ночь, третьи – что остался жить на одном из островов. Многие искали его обитель, хотели поставить храм на том священном месте, но так и не нашли.
Уже много веков не замерзают воды, но на северо-запад от островов не ходит ни один корабль. Поговаривают, что там, где море соединяется с небом, начинается мир, в коем людям нет места – одна лишь погибель.
Был случай – штормовой ветер пересилил поток от каменного ветродуя и от торгового каравана штормом отнесло несколько судов далеко за границу, очерченную столпами. Когда волнение моря стихло, корабли поставили паруса, чтобы присоединиться к остальным. Ни с того, ни с сего канули они в море, ушли на дно без малейших повреждений, словно морской демон утянул. Враз пропали, и не единой вещицы не всплыло на поверхность.
Салитэ вздохнула и прочитала заупокойную молитву. Вскоре и она присоединится к погибшим морякам. По таким, как Салитэ, не отправляют молебен в храме, не высвобождают душу для нового воплощения, чтобы та не принесла в этот мир болезнь. Старуху это не огорчало. Она бы никому не пожелала подобного существования, полного унижений и одиночества, тем более, дважды. Но Салитэ никогда не жаловалась.
Карисмус – человек просвещенный, не единожды не упрекнул прислужницу, более того, относился к ней, как и к другим жителям Тарниса. Долго он не женился, поначалу совсем на женщин не смотрел, но потом словно оттаял. Счастливый это был год, жаль, что один: умерла его жена в родах, подарив Карисмусу дочь.
«Лишь бы на ребенка не зыркали косо, в няньках-то – проклятая», – в который раз подумала старуха.
В общине
