заявлениям, как и к повышенному вниманию к своей персоне, у него давно был иммунитет.
– Хе, простой безработный… – Журналист саркастически кашлянул, продолжая разговор. – А ты просто поработать не пробовал? Ты думаешь, я сразу пришел, сел в телевизор и начал вещать?..
– …Ой, ой, ой, – перебил собеседник. – Все это мы уже слышали. Вы все и на войне были, и грудь под пули подставляли, и… ля-ля, фа-фа. А только байки все это. Сладкая какашка для простых обывателей. А вся правда в том, что кто удачно попал – тот и живет. Особенно те, кого власть кормит.
Виктор понимал, что ждать тактичности от этого простого сельского мужика, да к тому же озлобленного, не стоит. Но и сам он, слегка «подогретый» самогонкой, не собирался «отсиживаться».
– Почему-то все патологические неудачники во всем винят власть, – вздохнув, сказал он.
– Да, Лавров! Но если неудачников становится слишком много, уж не власть ли виновата в этом?..
Виктор не нашелся, что ответить. Слишком неожиданным был поворот в разговоре с этим парнем.
– Я бы этих сволочей по стенке размазал! – крикнул мужик и ударил кулаком по столу так, что пустые стаканы тревожно застучали в металлических подстаканниках.
– Ш-ш-ш-ш, – успокоил собеседника Лавров, глядя на спящих дочек.
– Я дико извиняюсь… – спохватился Павел и в искреннем сожалении положил ладонь на грудь. – Пойдем, подымим?
Виктор, хоть и не курил, но кивнул головой, и мужчины вышли из купе, плотно прикрыв за собой дверь.
…В прокуренном тамбуре последнего вагона было, как на доске для виндсерфинга – чуть зазевался и упал. Да еще и как на дискотеке, когда танцующие еле-еле слышат друг друга.
– …Уймись, старичок. Все люди братья, – примирительно и как можно миролюбивее произнес Виктор, продолжая разговор, начатый еще в купе. – А к тому же у всех папы и мамы…
– Папы-мамы, говоришь? – желваки мужика надулись.
Лаврову совершенно не хотелось разводить агрессивную полемику с человеком, которого он видит первый и последний раз в жизни. Все будет, как в плохом кино. Сейчас этот «работяга» поведает ему о своей тяжелой судьбе человека, абсолютно не желающего трудиться, они обнимутся, спросят друг у друга «Ты меня уважаешь?» а завтра будут прятать глаза, пытаясь вспомнить: «Что, интересно, я ему вчера наплел?»
Но в этот раз Виктор ошибся. Его собеседник, которого, по удивительному совпадению нескольких последних дней, тоже звали Павлом, будто и не думал сильно пьянеть, а уж тем более обниматься. Закурив свою «Приму» без фильтра, он просто поведал историю из жизни…
– Два брата ехали по своим делам на машине. Трезвые ли, пьяные? Сейчас это уже не важно, – начал свой рассказ Павел, смачно затягиваясь «термоядерной» «Примой». – Попали в аварию… Один погиб. Второй, который был за рулем, – ни царапины… Брат… Родной брат… Не интересно?
Мужчина обратил внимание, что Виктор смотрит в окно.
