вход, только вниз спускаешься на несколько маршей, и там железные двери, и четыре или пять этажей внизу.
Было 20 августа. Путчисты сместили Горбачёва, объявили, что власть полностью в их руках и что все должны им подчиняться. Никто не знал, чем все это закончится. Наша задача была убедить местные органы власти, руководителей регионов присоединиться к Ельцину, перейти в его команду. Ельцин тогда издал специальный указ, которым объявил путчистов вне закона, приказывал не подчиняться путчистам и арестовать их. В стране повисло двоевластие. С одной стороны – нелегитимные путчисты, сместившие законно избранного президента Горбачёва. С другой стороны – Ельцин, который взял на себя сам полноту власти. Ельцину ведь никто не передавал власть в Советском Союзе, он был только руководителем России. И было очень важно, с кем пойдет страна. Победа над путчистами состоялась потому, что силовые структуры пошли за Ельциным. Они не подчинились командирам, которые были среди путчистов. Силовые структуры в конце концов подчинились Ельцину. Это был ключ ко всему. Но нужно было, чтобы и страна, региональные органы власти повернулись к Ельцину. И наша задача – резервного правительства – состояла в том, чтобы перетянуть регионы на сторону Ельцина.
В регионах мало кто понимал, что происходит в Москве. Так было в том числе и потому, что события сменяли друг друга невероятно быстро. Все решалось часами. Время, которое течет во время революции в революционных центрах, – оно совершенно по-другому течет, чем время во всей стране, тем более такой большой, со многими часовыми поясами, как наша. И вот все министры резервного правительства звонили по своим линиям в регионы всем своим подопечным по министерствам, объяснять, что происходит, и убеждать поддержать Ельцина. Лобов сам звонил руководителям регионов и виртуозным образом, как я понимаю, этим занимался. Он говорил, что военные уже с нами, что нельзя верить тому, что пишут в газетах, а у нас правительственная связь, и мы рассказываем все, как есть на самом деле. И я думаю, даже может быть, не только эти рассказы Лобова и «министров», но и сам факт того, что создано резервное правительство и, что бы ни случилось с Ельциным, есть какая-то структура, убеждали. Существование назначенного Ельциным резервного правительства показывало, что мы действуем не спонтанно, обстоятельно, смотрим вперед, думаем о стране. За нами чувствовали какую-то силу и какую-то основу. Это была маленькая капелька в пользу Ельцина, чисто психологический аргумент.
Моя и С. Красавченко задача была координировать работу министров и обобщать полученные от них сведения для Лобова. Лобов каждые несколько часов передавал информацию от нашего резервного правительства Ельцину.
Конечно, многие представители регионов колебались, не зная, как поступить. Некоторые начинали торговаться. Тем не менее в конце первого же дня нашего пребывания в бункере стало ясно, что большинство на нашей стороне и не поддерживает путчистов.
Я не преувеличиваю значение
