держаться от них подальше. Помнишь их ссору из-за того, остров Венеция или нет?
– Я думал, тем вечером он ее ударит.
– Будь я на такой женат, я бы кое-что похуже сделал.
Я старалась сделать каменное лицо. Вероятно, они говорили про своих друзей.
– Что пьешь, Билли Боб?
– Можно мне чуточку ликера «Ферне», пока я решаю?
– Это… последние, – выдохнула Ариэль, с грохотом ставя железную корзинку с бокалами на край стойки. Бокалы зазвенели колокольцами, взметнулись русые кудри.
– Ты уже волосы распустила? – спросил Ник, тон у него был резким, но в глазах плясали игривые смешинки.
– Да ладно тебе, Ник, я устала как собака. Разве я не похожа на усталую собаку?
Она запустила руки в длинные волосы, поскребла кожу на голове, точно пыталась снять парик. Откинув волосы на сторону, она повисла на стойке, ноги у нее оторвались от земли.
– Ну давай же, Ник, щелк, щелк. – Она изобразила пальцами ножницы.
С распущенными волосами Ариэль смотрелась настоящей оторвой. Из экстравагантной девицы она превратилась в адское существо, волосы спускались ей ниже груди, свились штопором и спутались от того, что день и добрую часть вечера были сколоты на затылке. Завитки челки прилипли ко лбу, линии подводки для глаз, которые еще пару часов назад вызывающе поднимались от краешек век, размазались.
Всю смену, даже в запаре Ариэль трудилась с энергией птицы – из тех, какая в любой момент способна разразиться неуместной песней, но Ариэль обходилась чириканьем, посвистыванием и полупропетыми фразами. Она легко впадала в панику, и тогда ее движения становились лихорадочными, но так же легко оправлялась и снова посвистывала.
– О’кей, ты в доле, Ари. Но мне правда нужны две бутылки «Риттенхаус» и одна «Ферне».
– Ладненько, сбегаю тебе за виски, но наш кореш пусть сам себе «Ферне» добывает. – Она кивнула на рюмку Уилла с черным ликером, от которого воняло перестоявшим чаем и жвачкой. – Раз ты его пьешь, тебе его и запасать.
– Отвали, Ари. – Уилл выпустил в ее сторону колечко дыма.
– Сам отвали, милый.
Ари метнулась прочь.
Уилл опрокинул свой ликер.
– Что это? – спросила я.
– Лекарство. – Он рыгнул. – Это пьют под конец еды. Невероятные… целительные свойства… для пищеварительного тракта.
Потянувшись за стойку, он выудил бутылку пива. Перестав протирать, Никки смотрел, как он наливает себе в стакан для воды.
– Я только что стойку надраил, Уилл, и если хоть чертову каплю прольешь…
Пиво ходило ходуном в руке Уилла, шапка поднялась над бокалом на дюйм. Все затаили дыхание. Шапка все поднималась, но пиво не проливалось.
– Я профессионал, – пояснил Уилл.
– Горе-то какое! – внесла свою лепту Ариэль.
Поставив на стойку две бутылки ржаного,
