уши, – хмыкнула я и медленно опустила ружье, увидев, что Крис перестал представлять опасность, слишком занятый тем, что отпечатывает герметичную крышку маринованных огурцов, которые нашел под раковиной, пока говорил, расхаживая взад-вперед по пустой кухне.
– Видишь, сплошные плюсы! Я не стану больше трогать тебя, Джеремия, – пообещал он и, заметив мой скептичный взгляд, гортанно хохотнул. – Мне надоело. Я могу и потерпеть, пока ты сама не попросишь…
– Никогда!
– И все же, – Крис подошел совсем близко, но до того, как я снова вскинула ружье, только скромно и весьма учтиво подал мне в руки откуда-то взявшуюся пачку мятных леденцов. – Я не намерен, – как ты там выразилась, – насиловать тебя или издеваться, пускай это одна из моих давних сексуальных фантазий, да, было дело… – Роуз откашлялся. – Мы дойдем до Прайда, а там ты сама примешь решение, что делать дальше. Никто не обидит тебя, пока я рядом.
– Даже ты сам?
– Даже я сам, – эхом отозвался он, и взгляд его действительно сделался таким ласковым, что я буквально ощутила прикосновение бархата к коже и тепло, несущее привычный запах одеколона и сырой хвои, чем неизменно веяло от кожи Криса даже после принятия ванны. – Дорога до Прайда займет дня два пути, и за это время ты как раз узнаешь меня получше. Это не только мой шанс вернуться домой, но и мой шанс подарить дом тебе самой, показав, что не так уж страшен черт, как меня малюют.
Я снова прищурилась, но промолчала. Время будто застыло, но на деле внутренняя борьба длилась меньше минуты. В каком процентном соотношении можно было бы выразить мою глупость, если бы я согласилась пойти на такое? Довериться психопату, которому в любой момент может взбрести в голову уложить меня на лопатки и сорвать одежду или же пырнуть вилкой мою лучшую подругу, если та вдруг восстанет против его затей… Как можно было доверять человеку, способному воткнуть осколок стекла в безобидного рыжеволосого парня, всем сердцем любящего науку? Или попытаться вспороть живот своему aminche? Передо мной стоял человек, настроение которого менялось чаще, чем я моргала – от тяги к кровопролитному насилию до «Съешь со мной пару сэндвичей». Риск достигал запредельных высот, но при всем этом даже такой Крис совсем не походил на лжеца; наоборот до того прозрачный, до того пронзительный, что вранье шло бы во всякой разрез с его убеждением «очищать мир от скверны» и «веселиться». Психопат, но не лгун. А какие еще варианты маячили на горизонте кроме тех, где придется и дальше прозябать в этой скрипучей лачуге и ждать чуда? Трусливая Джем, позабывшая о семье, прикрывающаяся простреленным бедром и любовным якорем, удерживающим ее на месте…
– Довольно! – вырвалось у меня вслух, и я вздохнула, принимая протянутую по обычаю пятерню Криса, которую после пожатия он запустил себе в волосы, непривычно взъерошивая их. – Мы идем в Прайд, а затем ты переносишь меня к брату. И при этом не смеешь прикасаться
