style="font-size:15px;"> Ян Собеский кивнул, не имея ничего возразить Михалу.
– Но каким бы честным и принципиальным не был Любомирский, – Михал затворнически огляделся, – нам нужно ему заплатить, чтобы он начал работу по продвижению твоей кандидатуры у ляхов вместо французского кандидата. Ты ведь для поляков почти свой! И для русских – тоже.
– Да, но… разве ты не слышал? В Варшаве собираются подавать в суд на Любомирского.
Михал удивленно поднял брови. О том он ничего не слышал.
– Значит, король наносит ответный предупреждающий удар? – разволновался он, думая, что не зря предупреждал Богуслава не связываться с Любомирским. Но отступать было уже поздно.
– Ну, что ж, тогда нам надо действовать быстрее! – не то спросил, не то утвердительно сказал Михал.
– Сколько захочет Любомирский? – задумчиво поглаживал висячие усы Ян Собесский.
– Много. Богуслав предлагает сумму разделить. Половину мы, а половину – ты.
– Эх, любый мой братко, у меня сейчас и боратинки за душой нет! – сокрушенно развел руками Галицкий князь.
– Я могу тебе занять.
– И сколько будем платить? – Богуслав хочет десять тысяч злотых. Это с обоих сторон. Ты – десять, и мы – десять, – заговорчески понизив голос и воровато оглядываясь продолжал Михал.
– Ого! – выпучил глаза Собесский. – Так много?
– Богуслав считает, что это даже мало. Он предлагает еще по два раза столько же заплатить Любомирскому, когда он все проделает, и тебя изберут на трон.
– Ну, тогда можно будет, – согласился Собесский, задумчиво поглаживая усы, – но… а почему я? Почему не сам Богуслав или ты?
– Ну, любый мой Янка, сам пойми, – усмехнулся Михал, – кто в Польше проголосует за Богуслава?
– Это верно, никто, – кивнул Ян, – ну, а ты сам? Тебя же все знают и любят побольше моего, это уж точно!
– Я… я не готов к трону. Тем более, что Радзивиллы, как правильно сказал Богуслав, должны не сидеть на троне, а стоять рядом с ним.
– Верно, – Собесский озарился улыбкой, – я тебя сделаю тогда своей правою рукой! Будем вместе кировать!..
Услышав краем уха разговор о проблемах в Литве, к Яну Собесскому и Михалу Радзивиллу приблизился шотландский инженер Майкл де Толли, нанявшийся на литвинскую службу еще при Януше Радзивилле.
– Я услышал, вы рассуждаете о короле? – улыбался высокий худой шотландец.
– Нет, просто болтаем, – пытался отговориться от него Собесский, но де Толли лишь хитро прищурился: – Я знаю, вы литвины все недовольны Яном Казимиром и поляками. Еще Януш Радзивилл хотел отделиться от Польши, и все правильно делал, между прочим.
– Я лично от Польши отделяться не собираюсь, – надул губы Собесский, – но вот больше повернуть Польшу лицом к проблемам русин и литвин хотел бы.
– А это одно и тоже! – продолжал
