папы из уст незнакомой женщины прозвучало неприятно.
– Вы зовёте его Авраам? – вспыхнула я. – Кто дал вам право пренебрегать условностями?
Моя опала ничуть не смутила её, и она улыбнулась ещё доброжелательней.
– Вы абсолютно правы, Кэти, никто мне этого не позволял. Если вас смущает подобная форма обращения, я обязуюсь при вас придерживаться норм этикета.
Испытав исступленное раздражение, я глядела на неё, нахмурившись, поскольку меня осенило, что посудой на кухне занимался не отец, а эта дама с больницы.
– Где он сам? – уточнила я, вкладывая в тон грубоватых интонаций.
– Наверху, спит. Вас так долго не было дома, что он чуть голову не потерял от горя. Позвонил в больницу, чтобы уточнить, не поступала ли пациентка с вашим именем, и наткнулся на меня. Его голос был таким убийственным, что я тотчас приехала на помощь и дала ему успокоительное. Что с вами случилось?
На словах вопроса я отвернулась и поспешила на второй этаж. Дверь в спальню отца была приоткрытой. Я вошла, замирая сердцем от жалости. Торшер освещал маленькие просторы комнаты, а на стене танцевали синие блики включённого телевизора. Накрытый одеялом по пояс, отец тихо сопел на кровати. Его руки отдыхали на груди, а очки восседали на самом верху переносицы. Мне стало ещё грустнее, предчувствуя, что он и не собирался ложиться спать, сводимый с ума переживаниями. Я аккуратно сняла его очки и положила рядом, на тумбочку.
– Прости, пап…
Спустилась я, когда Лора Смит, одетая в серое пальто, натягивала перчатки на тонкие гибкие пальцы. Я не потрудилась больше о чем либо расспрашивать, а она лишь напоследок обронила мягкую улыбку, сродни материнской, и тотчас покинула дом. Я чувствовала, как краски над головой переходили в тёмные тона. Мне было стыдно сознавать, что я ревную отца, а самое обидное, что я не достойна его доброты.
6.
Движимая чувством вины, я поспешила вниз намного раньше обычного, чтобы застать отца дома. Ещё на ступенях меня встретил черный котенок с разноцветными глазами, чему я была предельно удивлена. Торнадо терся о ноги и радостно мяукал, не растеряв привычной подвижности. Я наклонилась к нему, и в ту минуту с кухни вышел отец с туркой ароматного кофе и умильно поглядел, как я заботливо глажу котенка.
– Какой шустрый малыш, ты не находишь?
Отец был настроен весьма дружелюбно. В спокойном его голосе отсутствовал укор, он был ласков, точно вчера ничего плохого не случилось. Он налил кофе в чашку и сел на стул, и я, оторопев от подобного спокойствия растерянно присоединилась к нему, забывая слова, что подготовила для извинений.
– Да, точно, – пролепетала я. – Как он здесь оказался?
– Он скреб лапами во входную дверь, и я впустил его. Мы в новом городе, где у тебя мало приятелей, и я подумал, дочери не помешает друг, которому не стыдно рассказать все тайны, сокрытые от меня.
Я
