у двоюродного деда, полковника инженерных войск Никанора Андреевича Барыкина (телевизор был цветным, да фильм имел монохромный релиз…), а последнюю серию смотрели в Уфе у «дяди Бори» – соседа по площадке Бориса Алексеевича Климова.
Впрочем, вспомнил я эпохальный фильм в контексте книги лишь потому, что мама, увидев на экране пастора Шлага, закричала:
– Вылитый Денис!!!
Мой образ почти что разведчика, сложившийся за годы детства, сильно пошатнулся.
О встрече с реальным Денисом Артемьевичем Владимировым, состоявшейся через неделю, я напишу в следующей главе; сейчас возвращаюсь к доленинградскому детству.
Как я уже сказал, женился мамин друг поздно; будущий архитектор Артемий Владимирович Владимиров осчастливил свет своим появлением, когда я находился в сознательном возрасте и с интересом воспринял весть о том, что у дяди Дениса появился сын.
И хорошо помню, с какой радостью отдал маме одну из любимых книжек – иллюстрированную, напечатанную большим форматом повесть Гарина-Михайловского – для того, чтобы ее отослали в Ленинград.
Денис Артемьевич с рождения относился к воспитанию сына серьезно и решил, что первой прочитанной книгой должна быть «Тёма и Жучка».
(Для читателей 21-го века поясню, что в 70-е годы книги – особенно детские и с картинками! – были на вес золота, их передавали из руки в руки многие поколения.
Например, я был счастлив подаркам тети Оли – Ольги Серафимовны Хабаровой (в замужестве Барыкиной) – маминой двоюродной сестры и по совпадению жены папиного брата дяди Миши: «Лесной газете» издания 1948 года и «Марке страны Гонделупы» 1941-го.
Поэтому подарок, сделанный неизвестному Тёме был царским.)
Одним из ярких воспоминаний предотрочества остался осенне-зимний период 1971 года, когда мне было 12 лет и я учился в… пожалуй, 6-м классе.
В те поры, начитавшись приложения к журналу «Юный техник», я заблажил, что хочу иметь хорошую модель железной дороги. Время желаний совпало с пребыванием мамы на ФПК – «факультете повышения квалификации», семестровых курсах переподготовки, куда в советское время преподаватели ВУЗов отправлялись раз в 3 года с сохранением зарплаты.
(Я и сам успел побывать на таких 2 раза во времена работы в БГУ.)
Разумеется, мама для постквалификации выбирала родной матмех ЛГУ – где деканом ФПК был Денис Артемьевич! – и останавливалась обычно у Брускиных (Максимовы были рады принять, но у них в 70-е годы имелись всего 2 комнаты в «коммуналке» при 5 членах семьи).
Типоразмеров игрушечных железных дорог производства ГДР (точных копий подвижного состава, путей и строений) существовало много, в СССР присутствовали 3, имевшие буквенные обозначения по ширине колеи (зависящей, ясное дело, от масштаба): N=9 мм, TT=12 мм и HO=16 мм. Самым «продвинутым» был последний; его модели имели не только надписи, но и заклепки на дверных петлях, не говоря уж о вариантах
