познакомились, как маленькие щенята, с Миланой, дочерью Игоря Николаевича и Елены Александровны Максимовых.
О чем в 1984 году, на банкете по поводу защиты моей диссертации, завкафедрой математической физики матмех факультета ЛГУ профессор Нина Николаевна Уральцева напомнила на радость всем:
– Виктор с Миланой – одногоршечные брат и сестра!
И была права.)
Не имев осознанного образа, Владимиров был «дядей Денисом».
Как «тетями» и «дядями» оставались все взрослые, вызывавшие симпатию и уважение. Например, «дядя Саша» – народный художник БАССР Александр Данилович Бурзянцев, муж маминой одноклассницы (и тоже математика) тети Литы; «дядя Ахмет» – уже упоминавшийся старый дедов друг А.В.Янгуразов (сидевший в 1937 и выпущенный после письма Сталину, отправленного на волю в мундштуке папиросы «БеломорКанал»…) И даже мамин дядя, брат моей бабушки Серафим Александрович Хабаров, проходил как «дядя Сима».
«Дядя Денис» находился в разряде добрых персонажей – как Буратино, Чиполлино, мышонок Пик или медвежонок Егорка.
Тому было много причин.
Я родился в 1959 году, мама защитила диссертацию в 1961-м. Все время после окончания аспирантуры она регулярно ездила в Ленинград. Сначала к своему научному руководителю профессору Николаю Андреевичу Лебедеву (1919-1982), потом по делам, связанным с процессом получения документов. И общалась с сокурсниками-ленинградцами, от которых ее отделяло еще совсем немного лет: Тасей Тушкиной, Леной Быковой-Максимовой и, конечно, Денисом Владимировым.
Мама продолжала летать в Ленинград и позже. Часто, привозя новую немецкую модель самолета или красивую книжку с фотографиями животных, говорила, что это «от дяди Дениса».
Про Владимирова мама мне и рассказывала – чем дальше, тем чаще вспоминая матмеховские годы.
(Одним из первых впечатлений о матмехе ЛГУ было упоминание о женщине, которую звали
Изида Пантелеймоновна Пипунырова.
Не помню, кем она была; кажется, работала в деканате – осталась лишь секвенция И – О – Ф, подобной которой я не знаю.)
В годы учебы мама была полностью счастлива.
У нее имелось будущее: любимая математика, любимый матмех, любимые преподаватели (например, Григорий Михайлович Фихтенгольц (1988-1959)), любимые сокурсники, любимый жених (мама упоминала его как «Геню», только я не удосужился уточнить, был он Геннадием или Евгением, не говоря о фамилии).
И был верный друг Денис, какие выпадают по жизни далеко не каждому.
Вырастая сиротой, я долгое время не ощущал материальной ущербности: став доцентом Башгосуниверситета, мама зарабатывала хорошо. Да и дедушка еще какое-то время оставался начальником, потом получил персональную пенсию союзного значения (установленная единожды в размере 140 рублей и не подлежавшая индексации, к концу жизни она стала скромной, но в 60-е годы была солидной). Но тем не менее Денис Артемьевич, оправдывая трактовку имени, никогда не упускал случая послать
