Не было даже уверенности, что это были люди, а не дьявольские создания или животные. Так полагал и король Фердинанд, который в 1512 году привозил в Западную Индию белых рабов с единственной целью – помешать испанцам сочетаться браком с индейскими женщинами, «далекими от того, чтобы считаться разумными существами». Попытками Лас Касаса отменить подневольный труд колонисты были не столько возмущены, сколько просто удивлены: «И что теперь, – кричали они, – нельзя больше пользоваться вьючными животными?»
Из всех этих комиссий самой известной была комиссия монахов ордена Святого Иеронима, поразившая сразу скрупулезностью, которой не отличалась деятельность колонистов с 1517 года, и светом, который она пролила на образ мыслей эпохи. Во время настоящего психолого-социологического исследования на основе самых современных правил колонистов подвергли опросу с целью узнать, являлись ли индейцы, по их мнению, «способными жить самостоятельно подобно крестьянам Кастилии». Ответы были сплошь отрицательными: «В крайнем случае, может быть, их потомки. Местные жители так безнравственны, что сомневаться в этом не приходится. Как доказательство: они избегают испанцев, отказываются работать без оплаты, но доходят в своей испорченности до того, что дарят что-нибудь из своего имущества. Не соглашаются оставлять своих товарищей, которым испанцы отрезали уши». И как единодушный вывод: «Лучше индейцам быть рабами, но при этом оставаться людьми, чем быть свободными животными…»
Свидетельство нескольких последующих лет ставит окончательную точку в этом обвинении: «Они питаются человеческой плотью, ходят полностью голыми, едят блох, пауков и сырых червей… У них нет бороды, и если на теле появляются волосы, они торопятся тут же выщипать их» (Ортис перед советом по делам Индий, 1525).
В то же самое время на соседнем острове Пуэрто-Рико, по свидетельству Овьедо, индейцы ловили белых людей и топили их, а потом неделями наблюдали, подвержены ли тела утопленников тлению. Сопоставляя результаты исследований, можно сделать два вывода: белые руководствовались социальными законами, тогда как индейцы природными; и пока первые провозглашали индейцев животными, вторые ограничивались тем, что считали белых богами. При равной степени невежества поведение индейцев все же более достойно людей.
Духовные опыты придают дополнительный пафос моральной тревоге. Все было загадкой для наших путешественников. Картина мира Пьера де Айи рассказывает о только что открытом и в высшей степени счастливом человечестве, состоящем из пигмеев, макробов и даже ацефалов. Пьер Мартир собирает описания чудовищных животных: змей, похожих на крокодилов; животных с телом быка и хоботом слона; рыб с четырьмя конечностями и головой быка, со спиной, украшенной тысячей бородавок и панцирем черепахи; тибуронов, пожирающих людей. А ведь это были всего лишь удавы, тапиры, ламантины или гиппопотамы и акулы (на португальском tubarão). Но самые неразрешимые загадки
