полиомиелит с младенческого возраста, передвигается ползком на четвереньках, или опирается на руки, подтягивая заднюю часть туловища.
Тоня понимала, почему тетя Катя заставляла Галю работать именно тогда, когда она приходила к ним.
Она знала ее привязанность и жалость к Галине, и что не бросит ее, пока не поможет. Не поможет, это мягко сказано. Полы были затоптаны потому, что ходили в доме обутыми. Разувались только когда ложились спать, бросая обувь у кровати.
Конечно, эта работа отнимала у Тони немало усилий и времени, но делать, как попало, она не могла. Во-первых, мать ее учила так, чтобы не приходилось краснеть за проделанную работу, а здесь, еще тетя смотрит, как надзиратель. Если вдруг, она делала не по её, тут же ругала Галю, хотя бедняжка не имела к этому, никакого отношения, а просто сидела на полу возле ведра и временами перебрасывалась словами с Тоней.
От волнения Тоня чувствовала себя скованно и жалела, что пришла.
Тетя Катя оставалась довольной ее работой, а после кормила вкусными щами на мясном бульоне, и давала кусочек хлеба. За стол никогда не приглашала, а где-нибудь в закутке или на печке, нальет в чашку, подаст и закроет занавеской, чтобы не видел дядя.
А ей, какая разница, где поесть, наелась и побежала домой! Вообще, по большому счету, спасибо тете, она очень поддержала ее, подкармливала, правда не задаром, но за так и чирей не садится!
Глава шестая
Поплатиться головой
Юра рос, как в сказке ни по дням, а по часам, но был трусливым и глупым. Попал под влияние взрослых деревенских парней, они заставляли его красть. Очень часто Юра не ночевал дома, боялся встречи с матерью, она была строгая и очень жестокая.
И, как в той басне, про стрекозу:
– «Оглянуться не успела, как зима катит в глаза». Ночью выпал снег.
Утром Тоня вышла во двор, видит на скирду кизяков сидит Юра в изношенной рубашке, босой, ноги красные как лапки у гуся, дрожит от холода, зуб на зуб не попадает.
Сердце её сжалось от жалости, она подбежала к нему,
– Юр, ты, что здесь сидишь, почему в избу не идешь?
– Я маму боюсь, она меня опять бить будет!
– Не будет, я заступлюсь, пойдем, а то совсем замерзнешь!
– Нет, не пойду, лучше ты вынеси мне что-нибудь из обуви!
Голос его дрожал, а зубы цокали, он не мог выговаривать слова.
Она сняла с себя теплый платок и набросила ему на плечи,
– Ты подожди, я попробую, что-нибудь найти.
Вернувшись в избу, она залезла под печку, там лежала старенькая обувь.
– Танина, зачем ты залезла туда? – прозвучал голос матери.
От неожиданности она замерла.
Мать стояла рядом с её ногами и догадалась, что она ищет.
Тоня не знала, что
