стала бить ею по паутине и паукам, наконец, лаз стал свободен.
Держась руками за края пола, она стала опускаться, яма оказалась глубокой, и её ноги болтались, где-то внизу.
Вдруг она ощутила, по ее шее ползет холодный и огромный паук, от страха она лихорадочно завизжала.
Все твари, находившиеся в этой яме, наверное, были оглушены ее криком и перепуганы не меньше чем она, попрятались в свои норки. А она свалилась на дно ямы. Придя в себя, стала искать картофель, обследовала каждый сантиметр дна ямы, но под руку ничего не попадалось.
В яме было очень холодно, она села на корточки, обняла пустой чугунок и сказала:
– Господи, помоги мне найти картошку, у нас совсем есть нечего! – с ее глаз скатились слезы.
Она просидела в таком положении, пока не почувствовала неприятную колику и тяжесть в ногах, когда уже собиралась вылезти из ямы, вдруг увидела в самом углу маленькие тоненькие картофельные стебельки, а под ними небольшой бугорок.
– Господи, откуда он взялся? – спросила она вслух, – я же всю яму прощупала, и ничего не было!
Кустик был один, она подползла к нему и начала разрывать пальцами землю, нащупала одну картофелину с голубиное яйцо, от радости у нее перехватило дыхание, а сердце стучало так, как у её Мани, когда она прощалась с ней.
Ей попалась еще картофелина, за тем еще и еще! А она гребла под бугорком все глубже и глубже, боялась, вдруг все закончится, и не хватит на ужин. И вот бугорок стал пуст, но и картофеля было, как раз полный чугунок, хотя размер клубней был с голубиное яйцо и мельче, она чувствовала себя счастливой.
– Как обрадуются ужину мама с Юрой! – думала она и посмотрела вверх, – теперь, как выбраться из ямы и не рассыпать картошку?
Попытки выпрыгнуть из нее и ухватиться за край не удавались, наконец, она смогла поставить чугунок наверх и выбралась сама. Не теряя времени, растопила группку, помыла картошку и поставила варить, к приходу матери с Юрой ужин был готов.
Лицо Матрены было угрюмым, она прошла к столу,
– Ну, дети, чем вас кормить сегодня? – огорченно спросила она, – в моем кармане даже крошки нет! – она села на табурет, опустила руки.
На лице Тони засияла улыбка, она подбежала к ней, прильнула к щеке.
– Мамочка, не горювай, я картошки сварила в штанах целый чугунок!
Некоторое время Матрена сидела неподвижно, потом посмотрела на сверкающиеся глаза Тони.
Юра подскочил к группке, снял крышку с чугунка и радостно воскликнул:
– Картошка, мам, правда, картошка и горячая!
От удивления мать широко раскрыла глаза,
– Кто дал тебе картошку и за что? – строго спросила она.
Тоня с гордостью рассказывала о своем подвиге, и, как бы снова пережила то время, проведенное в темной яме.
Юра
