в указанную статью ГК РФ были введены некоторые «ограничительные» правила: 1) корпоративный договор не может изменять структуру и компетенцию органов хозяйственного общества, за исключением случаев, когда такие изменения допускаются законом (п. 2 ст. 67.2 ГК РФ); 2) участники корпоративного договора обязаны уведомить само хозяйственное общество (но не иных лиц) о факте его заключения, что несколько снижает жесткие требования по соблюдению его конфиденциальности (п. 4 ст. 67.2 ГК РФ); 3) третьи лица вправе участвовать в таком договоре лишь в целях обеспечения своего «охраняемого законом интереса» (п. 9 ст. 67.2 ГК РФ), что призвано хоть как-то ограничить круг таких лиц. Таким образом, была несколько сужена, но отнюдь не исключена полностью возможность управления корпорацией по воле лишь некоторых из ее участников или даже не участвующих в ней третьих лиц, а также отстранения от управления ею некоторых или даже многих (большинства) из ее учредителей (участников).
Созданию такого положения содействует заимствованная из модели корпоративного договора и, к сожалению, ставшая теперь общим правилом отечественного корпоративного права неограниченная возможность отступления от «принципа пропорциональности» (объема правомочий участников хозяйственного общества их долям в его уставном капитале), закрепленная в абз. 2 п. 1 ст. 66 ГК РФ (в ред. Федерального закона от 5 мая 2014 г. № 99-ФЗ). Благодаря ей участник корпорации, внесший минимальный или символический вклад в ее капитал, тем не менее вправе претендовать на основную часть полученной прибыли (или даже на всю прибыль) и при этом получить полное освобождение от обязанности несения убытков (либо, наоборот, участник, внесший самый значительный вклад, может иметь минимальный голос при принятии решений и символический процент участия в прибылях, но нести основную долю убытков корпорации). Более того, с помощью корпоративного договора такую возможность приобретают и третьи лица, которые к тому же реализуют ее совершенно «конфиденциально», т. е. в полной тайне от всех, кто не является участником данного договора.
В результате этого подхода, опирающегося на договорное (диспозитивное) регулирование корпоративных отношений, навязанное формирующему российскому корпоративному законодательству, законные имущественные интересы корпоративных миноритариев во многом остались без правовой защиты. В таких условиях едва ли можно всерьез говорить о балансе интересов всех участников коммерческих корпораций. Можно лишь вспомнить известную аксиому акционерного права: «Акционеры глупы и наглы – глупы, так как они отдают свои деньги, и наглы, так как они за это также еще что-то требуют»[83]. В попытках противостояния такому подходу и пришлось идти на вынужденные компромиссы, добиваясь с их помощью хотя бы некоторых ограничений этих радикальных устремлений отечественного бизнес-лобби[84].
Очевидное нарушение баланса интересов всех участников гражданского оборота в пользу крупного бизнеса, к
Перечень основных компромиссных решений в сфере корпоративного права был даже указан в одном из решений Совета по кодификации (Решение по «Поправкам к опубликованному тексту законопроекта о внесении изменений в ГК РФ (в части положений о юридических лицах)» // Вестник гражданского права. 2011. № 3. С. 163–164).
