практику. Этот крайне неудачный опыт «завершился» тем, что Федеральным законом от 2 июля 2013 г. № 142-ФЗ[95] была принята новая редакция гл. 7 ГК РФ (целиком посвященная ценным бумагам), которая привела это регулирование в относительное соответствие с континентально-европейскими подходами. Это пока, однако, никак не отразилось на действующей редакции Федерального закона от 22 апреля 1996 г. № 39-ФЗ «О рынке ценных бумаг»[96], которая по-прежнему полностью ориентирована на англо-американское право. В частности, в этом законе сохранились как упоминания о «правах собственности», так и фигура «номинального держателя», сконструированная по модели статуса «трасти» (trustee), а также не менее абсурдный статус «добросовестного приобретателя» «бездокументарных ценных бумаг», т. е. имущественных прав, а не вещей, и т. д. В результате этот закон представляет собой странное смешение англо-американских и российских (континентальных) подходов, а его противоречивость, в свою очередь, стала почвой для постоянных призывов к прямому использованию в отечественном правопорядке «более прогрессивных» и «гибких» норм английского права.
В качестве общих выводов следует прежде всего указать не только на необходимость соблюдения баланса интересов различных групп участников гражданского оборота, но и на устранение его нарушений и «перекосов», допущенных в результате проведенного реформирования ГК РФ в результате принятия разного рода «компромиссных» решений. Следует также аккуратнее относиться к использованию зарубежного законодательного опыта, в большей мере учитывая то обстоятельство, что и высокоразвитые зарубежные правопорядки, и международное гражданско-правовое регулирование во многих случаях основываются на собственных особенностях, традициях и подходах, которые далеко не всегда и не в полной мере применимы в отечественном гражданском праве. Поскольку реформирование ГК РФ в значительной мере остается незавершенным, по крайней мере в части договорного и особенно – вещного права, сохраняется надежда на более тщательный учет отечественным законодателем указанных выше обстоятельств в ходе возможного в ближайшие годы завершения этой законодательной реформы.
Печатается по: Вестник Московского университета.
Серия 11. Право. 2016. № 6. С. 20−35.
Новые виды юридических лиц после реформирования главы 4 ГК РФ
Реформирование законодательства о юридических лицах, в основном осуществленное Федеральным законом от 5 мая 2014 г. № 99-ФЗ[97], но фактически продолжающееся и в настоящее время[98], повлекло существенное обновление всей системы юридических лиц российского права. Появился ряд их новых видов и разновидностей; статус многих из них значительно «переформатирован», законодательно закреплены новые критерии их общей систематизации. Эта работа во многом базировалась на положениях Концепции развития гражданского законодательства
СЗ РФ. 2013. № 27. Ст. 3434.
СЗ РФ. 1996. № 17. Ст. 1918.
СЗ РФ. 2014. № 19. Ст. 2304. Развернутую оценку этой реформы и ее результатов автор изложил в предшествующем издании настоящего сборника (см.:
См.: Федеральный закон от 7 февраля 2017 г. № 12-ФЗ «О внесении изменений в часть первую Гражданского кодекса Российской Федерации в части установления отдельной организационно-правовой формы для Федеральной нотариальной палаты и нотариальных палат субъектов Российской Федерации» // Российская газета. 10.02.2017. № 30.
