“спекулятивного” происхождения, оторванного от реальности существования? [141, с. 147].
Собственно, аристотелевский идеал философии, исследующей первичные основания и причины, находится в центре стратегии совмещения строго описательных задач, ставившихся перед собой классической феноменологией, и задач жизненно важных ценностных интерпретаций, в свою очередь находящихся в средоточии герменевтического усилия по пониманию места человеческого бытия в структуре Универсума и Духа. При этом связь сознания с миропорядком проявляется как в природе дающего себя сознанию феномена, так и в непосредственном опыте очевидности предмета – интуитивно схватываемого и рационально постигаемого смысла. Отмеченная специфика связи устанавливает методологические правила исследования актов, в соответствии с которыми происходит как феноменальное самораскрытие реальности, так и смысловое (эйдетическое, сущностное) схватывание, удержание в сознании и усмотрение форм этого раскрытия. А. В. Ахутин пишет:
Феноменология есть аналитика первичного опыта (восприятия, созерцания, переживания), она имеет в виду не опыт, который приобретается в переживаниях (экспериментах), который организуют (технически) “извлекают”, умножают, а опыт мира, в котором всегда уже пребывают. Углубляясь в этот анализ, феноменология выходит далеко за пределы исходной гносеологической задачи по обоснованию научного знания в узком смысле слова. Речь идёт об аналитике первичности первичного опыта, о том, что значит быть первым в опыте, начальным. Такая постановка вопроса и придаёт феноменологии размах первой философии [8, с. 156].
Ключевым понятием, использующимся для фиксации, композиционного описания и интерпретации актов, является понятие интенциональности. К характеристике её интепретаций и поиску оснований самой интенциональности мы обратимся позднее, сейчас же отметим две характерные черты феноменологической методологии, связанные с этим понятием.
1. Дескриптивный метод феноменологии, ставящей целью фиксацию и описание первичного опыта сознания, требует определённых операций или процедур, проводимых сознанием в отношении себя самого. К таким процедурам в гуссерлевской феноменологии относятся процедуры эпохе и феноменологической редукции.
Смысл процедуры эпохе (греч. Enoyf] – “воздержание от суждений”) заключается в том, что сознание занимает особую позицию отстранённого выжидания феноменального самораскрытия сущего. По сути, это позиция сознания, входящего в сферу явлен-ности (феноменальности) и находящегося в режиме активного ожидания явления (феномена). В процедуре воздержания от суждений осуществляется первичное различение между явлением (феноменом) и явленностью (феноменальностью).
Значение трансцендентальной или феноменологической редукции заключается в осуществлённости волевого усилия (нередко называемого духовным усилием по обретению трансцендентальной родины [173, с. 165–167]),
