т. е. “Я”, берущего на себя бремя абсолютной ответственности за собственное бытие и бытие мыслимого им сущего, разделяется испанским философом и теологом Хавьером Субири, который предложил идею “реалистической феноменологии” [136] и отстаивал метафизическую позицию материального существования мира ценностей, в корреляции с которым и протекает интенциональная жизнь сознания. Признавая главенствующую роль реального существования мира и человека в естественной установке сознания, Субири связывал феноменологическую редукцию с онтологическим обогащением и аксиологическим преизбытком существования “Я” феноменолога:
Речь идёт не о том, что я, будучи реальным сущим, существую в мире, значимость которого ставится для меня под вопрос. Речь о том, что я сам как реальный мыслящий субъект, принадлежащий миру в своей реальности, оказываюсь поставлен под вопрос именно в том, что касается моего свойства быть реальным, и предстаю перед самим собой как мыслящий, очищенный от всякой реальности, не имеющий других примет, кроме того, что являю собой… феномен “якости”… Речь идёт… о том, чтобы продолжать жить миром и в мире, но, живя в нём, занять особую позицию: поставить под вопрос действительность веры в его реальность. Не отрицать эту веру, что означало бы заменить одно верование другим, а лишь поставить под вопрос её действительность, воздержаться от неё [135, с. 158].
2. Феноменологический метод предъявляет требования к интенциональной предметности, входящей в ноэзо-ноэматическую структуру чистого сознания, где идеальная предметность предстаёт в виде вне-субъективных, внепсихологических, “эйдетических”, сущностных объектов, которые, тем не менее, имманентны сознанию.
Данное сознание и есть предмет анализа трасцендентальной феноменологии как «эйдологии чистого сознания» [8, с. 157]. Истинность источника первичных созерцаний и интуиций, исходя из которых сознанием формируются объективные структуры смысла, не только не ставится Гуссерлем под сомнение, но утверждается в качестве первичного принципа всей феноменологии:
Любое дающее из самого первоисточника созерцание есть правовой источник, и всё, что предлагается нам в “интуиции” из самого первоисточника (так сказать, в своей настоящей живой действительности), нужно принимать таким образом, как оно себя даёт [43, с. 80].
Вследствие этого методологическое требование феноменологии заключается в настройке сознания на усмотрение смысла феномена. Несмотря на бытующие мнения об изолированности сферы чистого сознания от мира действительного существующих вещей, трансцендентальная установка Гуссерля, как верно отмечает Элизабет Штрёкер, следует обратному замыслу:
Трансцендентальное сознание не является закрытой системой с конечным и определённым числом форм, категорий и принципов. Наоборот, это бесконечно открытое и динамическое поле интенциональных актов, структура которого определяется интенциональными отношениями к объектам во всех их
