с. 140–141].
В свою очередь В. И. Молчанов, определяя смысл априорности интенциональной структуры сознания, отталкивается от буквального значения слова “a priori” (“от предшествующего”). Этот шаг означает перенос внимания от традиционного толкования априоризма как определённой методологической установки идеалистической философии на “вне опытное”, “до опытное” смыслополагание к положению о необходимом предшествовании познанию опытно воспринимаемых предметов априорно определённых элементов, или основ познания. Спецификой же априоризма в целом, по мнению В. И. Молчанова, является вариативность учений об «активных формах познания, предвосхищающих его содержание, учением о предзнании, которое служит источником достоверного познания» [90, с. 146].
Рассмотрение вопроса об a priori является специфическим вопросом об источниках как достоверного познания в целом, так и источников активности интенционального сознания. Данный вопрос укладывается в предлагаемую В. И. Молчановым типологию тенденций в подходах к априоризму: онтологическую, исходящую из общезначимых результатов познания (категорий, понятий) и превращающую их в онтологические формы научных картин и картин мира, и гносеологическую, также исходящую из результатов познания, но отождествляющую их не с бытийными структурами, а со структурами познавательной способности разума[6].
В. И. Молчанов предлагает синтез указанных тенденций, в котором, однако, онтологический параметр выступает приоритетным. В частности, указание на стремление Гуссерля исследовать сознание в определённых модусах (восприятия, воспоминания, аффектации, воспоминания, представления, сомнения) с целью выявления их общей априорной структуры сопровождается альтернативным взглядом на существо гуссерлевского замысла, и этому взгляду В. И. Молчанов в итоге отдаёт предпочтение.
Так, изначальное наличие идеи чистой логики и фундаментального логического слоя сознания, достигающего идеального единства в единстве интенционального акта и предмета, свидетельствует не столько об определённости познавательных форм сознания, сколько об определённости бытия, априорные структуры которого на самом деле и стремится определить феноменология. По всей видимости, “априорные структуры” в данном случае необходимы для познания бытия, т. е. знания о предоставляемых формах определённости предметов познания и связей между ними. Ссылаясь на положение Гуссерля о том, что ни одна вещь не может быть, не будучи так или иначе определена, что такая определённость и есть истина самой вещи, В. И. Молчанов намечает важный способ понимания онтологии сферы феноменов, согласно которому истина онтологизируется и отождествляется Гуссерлем с самой определённостью бытия:
Когда Гуссерль говорит о всеохватывающей системе Apriori, о тотальной науке Apriori, которая должна служить основой для наук о фактическом положении дел, он имеет в виду всеохватывающую
На особенностях смешения онтологических и методологических положений при построении картины мира мы остановимся подробнее во второй главе монографии.
