предметной оправданности. До известной степени оправдана негативная реакция на иностранный взрыв, оправдана как со стороны простого носителя языка, так и со стороны лингвиста. <…> Негативная реакция является не единственной тенденцией общественного сознания. Есть другие стороны этой ситуации. Начиная с уместности заимствования при появлении в жизни общества новой реалии (хотя вопрос нередко спекулятивен), его глубины, и переходя к более масштабным социолингвистическим проблемам» [Шапошников 1998: 227].
Л. П. Крысин, показав целесообразность включения в русский язык целого ряда заимствований и имея в виду возникающие в процессе заимствований излишества, замечает: «Но все же надо иметь в виду, что для развития почти каждого языка процесс заимствования (выделено автором цитируемого текста. – А. С.) слов из других языков вполне естествен и обычен, как естественны и обычны контакты между народами – политические, торговые, культурные. <…> Не нужно забывать, что язык представляет собой саморазвивающийся механизм, действие которого регулируется определенными закономерностями. В частности, язык умеет самоочищаться, избавляться от функционально-излишнего, ненужного. Это происходит и с иноязычными словами» [Крысин. URL: http://www.gramota.ru/biblio/magazines/ gramota/opinia/28_7].
Имеются фундаментальные исследования и учебные пособия, посвященные этой проблеме (напр. [Крысин 2004; Колесов 1998; Бондарец 2008; Габдреева и др. 2014; Маринова 2012; Васильев 1993; Скворцов 1996]). В результате «отрицать необходимость употребления в русском языке всех современных заимствований не осмелится даже самый яростный сторонник пуристических взглядов, так как многие иноязычные слова действительно необходимы для номинации новых явлений и предметов» [Новикова 1996: 394]. Уже вошли в систему языка и закреплены лексикографически такие, например, слова, как сервер, лобби, рэп, электорат, рейтинг, диджей, презентация, коллаборационист, мониторинг, бренд, истеблишмент и мн. др. (см.: [Новейший словарь… 2002; Захаренко и др. 2003; Большой толковый… 1998; Толковый словарь… 2011]). Все они в большей или меньшей степени соответствуют таким критериям: заполняют лакуну в системе языка, вносят новый семантический оттенок (ср.: презентация – представление чего-л. впервые; коллаборационист – предатель, сотрудничающий с врагами), обладают бόльшими словообразовательными возможностями по сравнению с русскими параллелями (ср., напр.: электорат – электоральный, избиратели – …?; мониторинг – мониторинговый, наблюдение – …?). Широко используются, например, такие слова, как провайдер, флешмоб, смартфон, бойфренд и некоторые другие, которые еще не получили закрепления в толковых словарях русского языка [Словарь русского языка 1985–1988; Толковый словарь… 2011; Большой толковый… 1998], но представляют собой заимствования, мотивированные нуждами языка как знаковой системы.
Однако «вряд ли, впрочем, справедливо сделать вывод, будто надо взирать спокойно на происходящее: увлечение массой американизмов, дескать, временно, быстротечно и
