и может лишь существовать, а также и то, что только от него все могут получить свое существование, следовательно, необходимо, чтобы способ его существования был законом для всех, т. е.:
• действительное для Его духа было убедительно для всех;
• сфера его духовной самодеятельности была бы необходимой сферой, в границах которой возможна духовная самодеятельность всех;
• знание, чтобы было лишь познанием его;
• чтобы в нашем самосознании отражалось лишь Его бытие.
В общем, что мы живем в Нем и Им не в смысле единого акта произведения нас, но постоянно.
Но из того, мы живем божественным духом и он проявляется в нас, не следует тождественность божественного в нас и божественного в себе. Величайшая ошибка пантеизма, заставившая его вращаться в безысходном логическом кругу, состояла именно в том, что пантеизм отождествил божественное в себе с божественным в его проявлениях и этим уничтожил всякую возможность для себя объяснить индивидуальную жизнь разумных существ в Боге. Если жизнь Бога в себе и его проявлениях тождественны, тогда нет индивидуальной жизни, а существует одна жизнь Божества, для которой всякая жизнь есть только форма ее бытия. Но существование индивидуальной духовной жизни – неотразимо верный факт, ибо каждый индивид сознает себя целостным бытием, развивающимся из себя, а не отражением только какого-то другого бытия, для которого он служит лишь средством проявления.
Божественное в себе мы осознаем не как жизнь нас самих, но как жизнь другого высшего бытия, которое, проявляясь в нас, не перестает быть в себе. Этим мы ставим, как несправедливо боялся Г. Гегель, божественное по ту сторону нашего бытия, ибо божественное остается единым, но только не тождественным нашему бытию, ибо дух конечных и индивидуальных разумных существ должен быть единым с духом бесконечного и все затрагивающего разумного существа, но не может быть тождествен ему. Это наше единение с Богом и вместе отличие от Бога не только не уничтожают возможности нашего духовного бытия, но именно оно и делает его возможным. Наша духовная жизнь есть в сущности стремление, никогда не заканчивающееся и никогда не останавливающееся, и эта возможность не заканчиваться и не останавливаться – истинная возможность духовной жизни. Наша жизнь есть стремление к идеалу, без которого она не мыслима, а Божество для нас – вечный и недостижимый идеал, и в этом смысле оно становится снова необходимым источником нашего бытия, но это, конечно, при условии, что божественное в нас и божественное в себе не тождественны.
Это отношение к Богу заслуживает серьезно внимания, ибо оно исключает возможность в какой-либо момент нашего развития достигнуть совершенного бытия или полного знания. Оно показывает возможность чтобы самые начала, управляющие нашей душевной жизнью в различные ее моменты, были различны. Христианство впервые открыло эту истину. В нашей религии мы узнали, что закон меняется
