понятий, которые могут заменить их. Но регулятивы в нашем сознании не имеют вполне определенного содержания, а лишь говорят, что есть нечто должное, исполняемое произвольно (добро), или обязательное для принуждения (право).
Ум наш, рассуждая теоретически, стремится дать полное и точное содержание каждого регулятива и поступает в этом отношении, как математик, решающий уравнение с тремя неизвестными: вставляя в уравнение неизвестные, он рассматривает, находятся ли они в необходимой гармонии, существование которой составляет основное убеждение нашего духа.
Если бы при вложении содержания в регулятивы мы достигли того, что привели их в необходимую гармонию, тогда задача была решена и мы получили бы теоретически точное содержание регулятивов. При этом дальнейшие теоретические исследования были бы не нужны, и вся наша общественная государственная жизнь обратилась бы к механическому приложению добытого к действительности.
Но так как этого нет и быть не может, то отсутствие гармонии делает возможными построение новых и новых систем, а также критику систем, которая всегда сводится к доказательствам отсутствия этой гармонии в существующих системах.
Это вечное движение, никогда не оканчивающаяся работа, не Сизифов труд, ибо в каждый момент развития дух делает новый и новый шаг к никогда не достижимому совершенству бесконечного духа. В этом стремлении совершается процесс жизни и осуществляется сама жизнь, ибо, стремясь, мы ощущаем радость бытия и бесконечное благо Создателя.
Все теоретические системы идей по отношению к избранному нами предмету – определению отношений между правом и государством, или, иначе говоря, о законах состояния и движения жизни человека в государстве (ибо право, добро и справедливость суть те идеи, которые, развиваясь в нашем сознании, влекут за собой развитие государства, т. е., по нашему мнению, их развитие есть закон для развития государства), распадаются на четыре категории: реалистическую, формальную, социалистическую (или коммунистическую) и теолого-пантеистическую.
Реалистическая система стремится доказать, что человеческие общества и государства в определении руководящих начал для своего поведения (в законодательстве) управлялись не свободным развитием духа под руководством регулятивов, давая им то или иное содержание, но действием внешних для духа сил, необходимо обусловливающих их убеждения, например сил природы, или экономических законов, или общих свойств мозгового вещества, или особых качеств различных народов. В сущности все реалистические системы стремятся доказать на основании общих законов ума, что ум не имеет законов, ибо откуда бы он не черпал свои аргументы, сама их возможность заставляет представлять существование единого ума, иначе и собирающий эти аргументы собирал бы их без основания, и принимающий их имел бы еще менее оснований им доверять.
Формальная система стремится
