не можем постигнуть, а в истории жизни разумных существ – в некоторых отношениях – они не представляют ничего постоянного. На то, что мы первоначально сознаем как доброе, т. е. как должное, но добровольно исполняемое, мы затем смотрим как на справедливое и кончаем тем, что делает его правовым.
Это доказывают история цивилизации всех народов и история мировой цивилизации. Например: право человека на гражданскую свободу в классическом мире сознавалось как доброе лишь немногими философами стоиками; в Средние века оно требовалось как справедливое; в настоящее время оно стало правом всех народов мира. То, что первоначально считали правовым, как, например, свободный договор найма, когда из него появились следствия, противные сознаваемому нами началу добра и справедливости, в настоящее время законодательства большинства стран стремятся ограничить.
Установив отвлеченно то, что мы считаем правовым началом, перейдем к действительному его проявлению в жизни людей – к понятию цивилизации и рассмотрим, как мы развиваемся с помощью духовного начала, силой которого мы живем, восходя от низших цивилизаций к высшим, от низших форм права и государства – к высшим.
Глава 2
Общество, его сущность и отношение к праву и государству
2.1. Возникновение теоретических систем, их отношение к цивилизациям
Если нравственные идеи – идея права, справедливости и добра – существуют в нас лишь как регулятивы, если в нашем чувстве есть только предрасположение гармонировать с ними, то рождается вопрос: каким образом человек наполняет содержание регулятивов в действительности и что он ищет в теориях о праве и нравственности?
В указанных теориях человек стремится отвлеченным путем или дойти до абсолютного содержания этих регулятивов, или доказать их опытное происхождение. В первом случае наша аргументация прямо опирается на осознанное нами или неосознанное единство духа, на полную гармонию, в которой должны находиться все его идеи и понятия. Тогда наше сознание отражает лишь необходимость полноты бытия в себе предвечного Духа, в котором все идеи находятся в гармонии, так как они составляют как бы элементы его единого существа.
Эта гармония всех идей и понятий нашего духа есть наше глубочайшее убеждение, необходимое условие всякой нашей аргументации, ибо если сознательно или бессознательно мы отвергали ее существование, то любая аргументация для нас самих потеряла бы всякую возможность достоверности.
Психически всякий акт нашего мышления распадается на два акта – логической аргументации нашего ума и представления этой аргументации на суд сознания, соглашающегося с ней или не соглашающегося. Наше сознание не абсолютный и непогрешимый судья, но для нас – необходимый беспристрастный свидетель или, лучше сказать, третейский судья, которого мы естественно избираем, для того чтобы определить, достаточна ли аргументация нашего ума.
Сознательно
