меня за порванную кофту и тащит к дыре в стене, которая по всей видимости предназначена для окна. Я была не в силах даже перелетать ногами, поэтому Илья усадил меня у стены и куда-то отошёл, но я не видела куда именно. Я ценила эти минуты покоя, как будто они были последними. Илья подошёл ко мне с чем-то в руке, я лишь смогла разглядеть, что это была бутылка. Он присел на корточки и вылил содержимое бутылки мне в лицо. В нос врезался запах водки, и спиртосодержащая жидкость стала попадать в рану. Я начала выть и дергать левым плечом в надежде, что дикая боль пропадёт, а я уже оживилась этим обливом, но глаза начало щипать.
– Больно, да? Ему тоже было больно.
– Отпусти меня. Ты думаешь я буду молчать? Я всё расскажу! Всем!
– Заткнись! А ты думаешь, что я боюсь, что ты кому-то расскажешь? Да у меня будет такое алиби, что тебя просто признают сумасшедшей.
Илья схватил меня за кофту, которая за малый промежуток времени стала на половину окровавленной, и перевязал руки наперёд.
– И третье… – этот подонок наклонил меня к окну, где не было перегородки, а лишь стенки с двух сторон.– Он чувствовал, что падает в пропасть.
Илья толкнул меня…
В душе как будто всё оборвалось, сработал вестибулярный аппарат, и я закричала, но почувствовала боль в руке, будто бы её резко и больно дёрнули. Я не хотела открывать глаза, но почувствовав, что я свисаю над землёй. Открыла их и испугалась такой высоты.
Я до сих пор была на шестом этаже, но свисаю с окна, мою руку держит Илья, а я стараюсь не смотреть вниз.
– Каково это?! Когда ты осознаёшь, что вот-вот будешь падать в бездну?! Каково чувствовать себя беспомощной?!
Илья поставил горизонтально какую-то трубу между двумя перекладинами окна и подтянул меня, чтобы я взялась за неё.
– Я отсчитываю минуту.
Илья включил таймер на телефоне, а я свисала, всё тяжелее и тяжелее держась за трубу. Мне было больно держаться левой рукой из-за раны на ключице. У меня чуть кружилась голова, я чувствовала, как давление снова поднимается, но я не отпускала руки, хоть кричала и выла от усталости. Приходилось постоянно переставлять руки, так как ладони потели. И тут в голову прилетели мысли, что мне лучше упасть и умереть, чем дальше испытывать душевную боль Максима на физическом уровне. Но минута на таймере прошла, и Илья стал поднимать меня.
Когда я была уже на этаже, то в глаза врезался скрежет. Я начала плакать, за все эти дни я слишком много плакала и выла, чуть ли не крича.
– Хватит ныть!
Крикнул мне Илья, сжимая мою кофту. Он толкнул меня на матрас и привязал мои руки к кольцу, торчащему из стены.
– Я сейчас приду.
Когда Шувалов ушёл, я попыталась развязать верёвку, но он слишком туго её завязал. И мне осталось лишь ждать, что же будет тогда, когда он придёт? Что он придумает на этот раз? Чем и как будет меня мучить? Снова станет кромсать? Снова скинет меня, но теперь с крыши? Снова перекроет мне воздух? Или же придумает что-то новенькое?
