ожесточенно воспринимаешь, – крикнул он мне. – По-моему, Коростылев не сказал ничего такого, чем можно было бы задеть или обидеть. Стандартные фразы.
– По-твоему?! Вот в этом вся загвоздка! Каждый думает по-своему и уверен, что и остальные должны так думать. Или воспринимать мир!
– Остынь ты, – отмахнулся Эмиль. – Нервный какой.
– Зато ты спокойный. У тебя работу из-под носа увели!!!
– Ничего у меня не уводили, – возразил Эмиль. – Пять неудачных попыток. Я решил сам свернуть этот опыт.
«Неудачных?!», – я ошарашенно уставился на него. Буквально вчера Эмиль говорил противоположные вещи.
Ровный стук клавиш будто отсчитывал секунды часового механизма готовящейся ко взрыву бомбы. Ощущение, что мое сердце с каждым звуком, колеблется как маятник все с большей и большей амплитудой: прошлое-настоящее, настоящее-прошлое, и, набрав ускорение, скоро вылетит за пределы системы.
Открыв форточку, я закурил. А затем, чтобы приглушить неосознанную тревогу, я принялся разбирать столы вдоль окна. Эмиль продолжал печатать, делая временами пометки в своем блокноте.
– Эмиль! – не выдержал я к обеду.
– А? – нехотя оторвался он от пишущей машинки.
– Пойдем в ресторан?
– Хм… – Эмиль вытащил очередной лист из пишущей машинки, приложил его к остальным и убрал бумаги в сумку. – Пошли.
Весна в этом году ворвалась стремительно. Дни стояли теплые, погожие. Воздух пах свежестью. Деревья быстро облачились в светло-зеленые нежнейшие облака листвы. Только настроение было совсем не весенним. И не знаю, что меня больше подкосило: гибель проекта, с которым неизвестно что теперь делать, или Марина…
Мы брели по малолюдным улицам в сторону проспекта.
– Я решил написать книгу, – выдохнул Эмиль.
– Это ее ты начал строчить в кабинете?
– Да. Я хочу описать все наши работы и опыты, выводы и предположения, планы, идеи, догадки…
– И разгадки, – полувопросительно сказал я.
– Не без этого, – кивнул Эмиль.
– Не напечатают.
– А это мы посмотрим. Буду с собой носить. А если что, ты ее напечатай.
– Может, не надо связываться? – вяло отозвался я, потому что последовательный Эмиль никогда не бросал задуманное. Если ему что-то пришло в голову, то оно обязательно «выйдет» из нее в виде конечного продукта.
– А как иначе? Я днем и ночью пропадаю на работе, но половина уходит в архив, который сроду никто разбирать не будет, а вторая половина – налево. Мне жаль, если кто-то будет тратить время на то, что я уже исследовал. Пусть учтут всю мою деятельность и опыты. Так же лучше?
– Наверное, – согласился я. – Ты копирку прокладывай между листами, когда печатаешь или чертишь, тогда у нас два экземпляра будет. Один мне, если что-нибудь с тобой случится, а второй – тебе, если со мной…
– Ничего не случится, – заверил меня Эмиль. – Меня не совсем
