style="font-size:15px;"> Она уловила горькое разочарование Тааура и поднимающийся в нем гнев, но никаких лиц, имен – ничего, что могло бы вызвать воспоминания.
– Они были враги или друзья? – так же тихо спросила Лайрэ.
– И те и другие, – ответил он охрипшим голосом. – Но не… не совсем.
Ладонь Тааура сжалась в тяжелый кулак. Лайрэ попыталась мягко разжать его пальцы, заставить их расслабиться. Он резко выдернул руку и ударил себя в грудь.
– Небеса и Преисподняя! – прорычал он. – Как же надо прогневить богов, чтобы не помнить ни друга, ни врага? – Тише, гость, тише, – с нежностью сказала Лайрэ проводя ладонью по волосам и лицу Тааура, как делала в те долгие часы, что он был погружен в свой странный сон.
Первое прикосновение заставило Тааура вздрогнуть. Потом, заглянув во встревоженные золотые глаза Лайрэ, он со стоном разжал кулаки.
– Спи, Тааур.
– Нет, – решительно сказал он.
– Это нужно, чтобы ты поправился.
– Я не хочу больше в… темноту.
– И не надо бояться – я опять тебя выведу оттуда.
– Почему? – спросил он. – Кто я тебе?
Лайрэ не сразу ответила на такой прямой вопрос. Потом улыбнулась странной улыбкой, в которой смешались радость и печаль, когда, подобно отдаленным раскатам грома, у нее в ушах прозвучало пророчество Вианны.
Он явится тебе из теней темноты. И он явился.
Лайрэ не знала, мог ли ее безрассудный поступок изменить ход событий и вызвать потоки жизни и смерти. Она знала лишь одно, и знала это с такой непреклонностью с какой Конь-Солнце ведет по небосклону свой огненный путь.
– Будь что будет, – тихо произнесла Лайрэ про себя.
– Ты случайно не воительница? – вдруг спросил Тааур.
Чуть улыбнувшись, Лайрэ покачала головой.
– Я никогда не держала в руках клинка.
– Эльфам и не полагается размахивать мечами. У них есть другое оружие. («А с чего я это решил?» – мелькнуло в закоулке сознания)
– Но я же не эльф. То есть не сида…
Тааур с улыбкой провел рукой по всей длине распущенных волос Лайрэ.
– Как странно думать, что ты – обычный человек, – пробормотал он.
Лайрэ не стала говорить Таауру, что он неправильно ее понял, но ощутила что теперь в его прикосновении ощущалось что-то новое, чего не было раньше. Что-то, от чего по всему ее телу побежали тоненькие язычки сладкого, тайного огня.
Неподдельная искренность, звучавшая в голосе и светившаяся в глазах Тааура, ощущалась ею и через его прикосновение. Он говорил то, что было для него просто истиной.
Рука Тааура скользнула глубоко в волосы Лайрэ, одновременно и лаская, и сковывая ее. От этого прикосновения тело ее пронизывали до сих пор не изведанные ощущения Не успела она дать им названия, как оказалась распростертой у него на груди; его губы прильнули к ее губам, а язык проник к ней в рот.
Удивление пересилило
