Убить Марата. Дело Марии Шарлотты Корде. Борис Деревенский
Чтение книги онлайн.
Читать онлайн книгу Убить Марата. Дело Марии Шарлотты Корде - Борис Деревенский страница 56
И быстрым шагом направилась к дилижансу.
В её словах было столько ядовитого сарказма, что даже такой толстокожий битюг и беспечный фат как Жозеф Одиль, не мог не ощутить пребольной укус. Взгляд его потух, лицо сморщилось, словно бы его окатили кипятком; минуты две он стоял у колодца как вкопанный, опустив руки, и только после внутреннего усилия смог двинуться с места.
В отправляющийся дилижанс он погрузился последним, мрачным, как грозовая туча. Теперь, когда не было старушки Дофен, место рядом с Марией оказалось свободным. Но Одиль сел на своё прежнее место на боковой лавке и тут же потребовал у своего приятеля достать бутылку анжуйского. Всю дорогу до Мёлана они попеременно прикладывались к горлышку, а когда за окном сгустились сумерки, затянули революционные песни, нисколько не принимая во внимание дремлющих в купе пассажиров.
Вперёд, за нашу Свободу!
За наши права – смелей.
В ответ на угрозы народу
Мы свергнем всех королей.
Свобода! Свобода! Какое прекрасное слово!
Трепещите тираны, расплата ждёт.
Лучше смерть, чем ваши оковы,
Так хочет французский народ![43]
Я ехала с добрыми монтаньярами (avec de bons montagnard) и дала им возможность наговориться вдоволь. Их речи, столь же глупые, сколько сами они были неприятны, навели на меня сон, и я уснула. Можно сказать, я проснулась только в Париже. Один из этих попутчиков, вероятно, большой охотник до спящих женщин, принял меня за дочь одного из своих старых друзей, предположил, что я обладаю состоянием, и приписал мне имя, которого я никогда не слыхала. Наконец он предложил мне свою руку и сердце. Мне это надоело, и я сказала ему: «Мы разыгрываем прекрасную комедию. Жаль, что при таком талантливом исполнении отсутствуют зрители; я пойду и позову наших спутников, чтобы они приняли участие в спектакле». Я оставила его в очень скверном расположении духа. Ночью он напевал жалобные песни, располагающие ко сну…
Когда в ней говорила природа, она испытывала лишь неприязнь и отвращение. Чувственная любовь и её приятные волнения вовсе не касались этой женщины, исполненной претензий на знания, остроумие, крепкий рассудок, национальную политику, охваченной манией философии, переходящей в очевидную экзальтацию.
Разумные и любезные мужчины не любят женщин этого сорта и скоро разочаровываются в них, поняв, что приняли их презрительность за характер, а их досаду за силу воли; им претят их вкусы и привычки, переходящие
43
Перевод В. Рождественского (1934 г.).