с подносом в руках. Не дойдя полпути до стола французов, он резко остановился, столкнувшись с Червонцем. Пожалуй, «половой» едва ли достигал макушкой Червонцу до груди, однако после столкновения даже не шелохнулся, в то время как верзила неуклюже оступился. А дальше произошло странное.
– Ага! – хищно оскалился официант. – Опять ты?!
Более ни слова не говоря, он опустил поднос, схватил рукой верзилу за ухо и, словно малого ребёнка, потащил к двери. Червонец брыкался как мог, но вырваться из цепких пальцев субтильного официантика было не так-то просто.
– Да ладно тебе, Фомич! Чё я сделал-то? Отпусти, Фомич, больно же! – кряхтел громила, пытаясь вырваться. Но вскоре эти возгласы умолкли, ибо под неистовый хохот публики Фомич подтащил Червонца к двери и мощным пинком выбил беднягу на улицу. После такого эффектного маневра, пожалуй, стоило бы поклониться публике, однако Фомич усмехнулся как ни в чём не бывало и вернулся к подносу.
– Извиняемся, – сказал чудо-официант, подходя к остолбеневшим путникам. – Этого разбойника тут все знают. Червонец его звать. Здесь, так сказать, развлекается – пристаёт к залетным клиентам. Уже третий раз его вот так выпроваживаю – уж думаю: может, часового на вход поставить? Хотя нет, и сам справлюсь. Он-то, конечно, силёхонек, да только куда ему супротив меня! Молодой ишо. А вы закусывайте, закусывайте.
И Фомич принялся энергично выгружать на стол кушанья, принесённые с кухни. Здесь были: селёдка и студень с хреном, солёные огурцы и грузди, печёные яйца, жаренное мясо и тушёная картошка. Ну и, разумеется, большая бутыль самогона! Куда Château Latour до этого великого напитка!
Но Мортен с Банвилем во все глаза смотрели не на еду, а на официанта. Тот же, в свою очередь, закончив с едой, пожелал приятного аппетита и торопливо удалился прочь, словно никакой потасовки и не было.
– Да уж, – вяло протянул Мортен, – воистину свиреп русский народ, чёрт бы его!
А Банвиль спросил:
– Если у вас даже официанты мастера савата, то даже не представляю, каких монстров готовят в армии?!
– Надейтесь, что никогда этого не узнаете, – улыбнулся Дариор.
Вскоре путники совсем позабыли о комичном инциденте, ибо органы их чувств теперь были заняты лишь трактирными кушаньями. Действительно, для «нищей» России такое обилие продуктов было весьма и весьма удивительным. Опять же – заслуга нэпа. Едва ли ещё пару лет назад в Москве можно было отведать что-то подобное. А теперь русские предприниматели взяли ресторанную индустрию в свои цепкие, захапистые руки. Другое дело – что вряд ли это хоть как-то помогло бедным слоям населения: цены в нэпманском кабаке, надо сказать, были те ещё.
– Неплохо, – подытожил, наконец, Мортен, когда его тарелка в очередной раз опустела. – Всё-таки и в вашей варварской кухне есть что-то особенное. Не фрикасе, конечно, но тоже весьма съедобно.
Банвиль же был более щедр в оценке:
– Это бесподобно!
