же, как ДжаNet сказала про Шосси.
9
– Таки вот, брат-батя, – обратился ко мне дворник Никодим, – дальше парнишка мне рассказал, что за день до того, как мы тут с ним на лавочке боярышника пригубили, его жена Женя родила пацана, а на завтра должно стукнуть три года, как к нему явились гуманоиды триглючие. Ну, ты понимаешь, что это за черти.
– Эх, друже, я давно уже пересмотрел подобные позиции времён прошедших. Ничего-то мы не знаем о мире сём и его жителях, ведь у всех один Начальник и всех Он любит и все Ему нужны. Даже если кто и бес, то ведь тоже Божий и делает свою работу по отшлифовке обезьян-хомяков.
– Да я тоже так подозреваю и всё же. Загвоздка же его состояла в том, что он был в раздрае по поводу новорожденного сына, бывшей жены, хотя официально они не развелись и уходом из этого мира. Не знал, как ему всё же поступить. Я напомнил ему слова Книжечек про ненависть к земному, сам знаешь: «кто любит сына или дочь более, нежели Меня, не достоин Меня» (Матф.10:37), и «если кто приходит ко Мне и не возненавидит отца своего и матери, и жены и детей, и братьев и сестер, а притом и самой жизни своей, тот не может быть Моим учеником» (Лук.14:26). Он-то успокоился, услышав это снова, но я тоже вот места себе не нахожу, сказав это. Я ж, получается, на блуд толкаю, ведь он не просто учеником Бога становится, но и на разведённой женится и Олявера у него, получается, за разведённого замуж выходит[66].
– Да, – согласился я, – сложно мне судить об этом такожде. Тут без боярышника не разобраться. Есть? – Дворник кивнул и достал пузырёк. Выпили.
– Вопрос в том, – начал я теоретизировать, – что считать точкой отсчёта в отношении между полами, то есть половинками Человека, его и её. Если верить теории, что для каждого существует своя половинка[67], то сойдясь с чужой половинкой, не своей, пусть даже оба вы были девственниками и прожили всю жизнь вместе и умерли в один день, то вы всё равно прожили в блуде, ибо…
– Ибо были созданы не друг для друга, а для кого-то другого, – подхватил Никодим. – Но у всех ли есть своя половина?
– Не думаю. Если верить мифу Платона или даже еврейскому апокрифу про Лилит, первую жену Адама, то многие просто куски мяса, если не сказать говна, болтающегося в проруби.
– «Из них же первый есмь аз», – смиренно процитировал Никодим строку из молитвы перед причастием.
– Особенно если учесть потомков Лилит. Ведь она была создана не из ребра, то есть не была половинкой Адама. Но как Адам создана из праха земного, глины. А глина это что?
– Говно.
– Вот тото и оно. Вопрос ещё в том – не разрезал ли Боги и Лилит на части, иначе от кого она родила. Хотя, могла и от Адама, зачав до грехопадения, до Большого Взрыва. После Биг Бенга мир разлетелся во все стороны. И мы на катерке-планете, одной из скорлупок Мирового Яйца тоже летим типа в тартарары, а думаем, что это наша родина и надо тут покомфортней строиться. Нам вдогонку летят сигналы о том, как вернуться назад, но мы на них забиваем и играем тут в демонстрации и перфомансы с гордо поднятым носом, забыв об истинном смысле Жизни и Бытия. А в эпицентре
См. Матф.5:32; Матф.19:9; Мар.10:11; Мар.10:12; Лук.16:18 – «кто женится на разведенной, тот прелюбодействует от неё» или «если жена разведется с мужем своим и выйдет за другого, прелюбодействует от него».
См. диалог Платона «Пир»: «Когда-то наша природа была не такой, как теперь, а совсем другой. Прежде всего, люди были трех полов, а не двух, как ныне, – мужского и женского, ибо существовал еще третий пол, который соединял в себе признаки этих обоих; сам он исчез, и от него сохранилось только имя, ставшее бранным, – андрогины, и из него видно, что они сочетали в себе вид и наименование обоих полов – мужского и женского. Кроме того, тело у всех было округлое, спина не отличалась от груди, рук было четыре, ног столько же, сколько рук, и у каждого на круглой шее два лица, совершенно одинаковых; голова же у двух этих лиц, глядевшие в противоположные стороны, была общая, ушей имелось две пары, срамных частей две, а прочее можно представить себе по всему, что уже сказано. Страшные своей силой и мощью, они питали великие замыслы и посягали даже на власть богов, и то, что Гомер говорит об Эфиальте и Оте, относится к ним: это они пытались совершить восхождение на небо, чтобы напасть на богов.
И вот Зевс и прочие боги стали совещаться, как поступить с ними, и не знали, как быть: убить их, поразив род людской громом, как когда-то гигантов, – тогда боги лишатся почестей и приношений от людей; но и мириться с таким бесчинством тоже нельзя было. Наконец Зевс, насилу кое-что придумав, говорит:
– Кажется, я нашел способ сохранить людей, и положить конец их буйству, уменьшив их силу. Я разрежу каждого из них пополам, и тогда они, во-первых, станут слабее, а во-вторых, полезней для нас, потому что число их увеличится. Вот с каких давних пор свойственно людям любовное влечение друг к другу, которое, соединяя прежние половины, пытается сделать из двух одно и тем самым исцелить человеческую природу. Итак, каждый из нас половинка человека, рассеченного на две камбалоподобные части, и поэтому каждый ищет всегда соответствующую ему половину. Мужчины, представляющие собой одну из частей того двуполого прежде существа, которое называлось андрогином, охочи до женщин, и блудодеи в большинстве своем принадлежат именно к этой породе, а женщины такого происхождения падки до мужчин и распутны. Женщины же, представляющие собой половинку прежней женщины, к мужчинам не очень расположены, их больше привлекают женщины, и лесбиянки принадлежат именно к этой породе. Зато мужчин, представляющих собой половинку прежнего мужчины, влечет ко всему мужскому: уже в детстве, будучи дольками существа мужского пола, они любят мужчин, и им нравится лежать и обниматься с мужчинами. Это самые лучшие из мальчиков и из юношей, ибо они от природы самые мужественные. Некоторые, правда, называют их бесстыдными, но это заблуждение: ведут они себя так не по своему бесстыдству, а по своей смелости, мужественности и храбрости, из пристрастия к собственному подобию. Когда кому-либо, будь то любитель юношей или всякий другой, случается встретить как раз свою половину, обоих охватывает такое удивительное чувство привязанности, близости и любви, что они поистине не хотят разлучаться даже на короткое время. И люди, которые проводят вместе всю жизнь, не могут даже сказать, чего они, собственно хотят друг от друга. Ведь нельзя же утверждать, что только ради удовлетворения похоти столь ревностно стремятся они быть вместе. Ясно, что душа каждого хочет чего-то другого; чего именно, она не может сказать и лишь догадывается о своих желаниях, лишь туманно намекает на них. И если бы перед ними, когда они лежат вместе, предстал Гефест со своими орудиями и спросил их: "Чего же, люди, вы хотите один от другого?" – а потом, видя, что им трудно ответить, спросил их снова: "Может быть вы хотите как можно дольше быть вместе и не разлучаться друг с другом ни днем, ни ночью? Если ваше желание именно таково, я готов сплавить вас и срастить воедино, и тогда из двух человек станет один, и, покуда вы живы, вы будете жить одной общей жизнью, а когда вы умрете, в Аиде будет один мертвец вместо двух, ибо умрете вы общей смертью. Подумайте только, этого ли вы жаждете и будете ли вы довольны, если достигнете этого?" – случись так, мы уверены, что каждый не только не отказался бы от подобного предложения и не выразил никакого другого желания, но счёл бы, что услыхал именно то, о чём давно мечтал, одержимый стремлением слиться и сплавиться с возлюбленным в единое существо. Причина этому та, что такова была изначальная наша природа и мы составляли нечто целостное».
