в комнате моей покойной дочери, и за ней все еще ухаживал лекарь. Я не стал ее будить. Пусть наберется сил, подумал я. Так и оставил ее вместе с врачевателем и двумя стражниками и явился к тебе, – произнес старый гончий и, опустив голову, стал глубоко вздыхать.
– Значит, слушай меня, Кисарий, и брось пускать нюни! – решительно заговорил кузнец. – Ты сказал, что ее привел к тебе Диокл, стало быть, к нему мы и явимся и поведаем всю историю. Скажем все как есть, а он-то точно вступится за тебя, так как в этом случае ты повинен лишь в том, что напился, остальное же, судя по всему, кара богов за ее распутство!
– Тогда стоит поспешить, друг мой, – с надеждой поднимая голову, сказал гончий. – Совет соберется к полудню, и Диокл, несомненно, будет там. Необходимо поговорить с ним заранее.
– Идем сейчас же! Дай только закрою кузню.
Совет
Собрание проходило в живописном саду, который находился в переднем дворе царской резиденции. Воздух здесь смягчался множеством пальмовых деревьев и благоухающих сладостными ароматами цветов. К нескольким массивным колоннам, окружавшим залу предстоящего совета, были приспособлены небольшие занавеси, которые защищали собравшихся от палящего дневного солнца. Из нескольких небольших водоемов струились потоки прохладной питьевой воды. А на стенах и колоннах всюду красовался двуглавый орел и другие знамена хеттов, обшитые золотыми нитями. На большом столе для почетных гостей были выставлены свежие фрукты, сладкие лакомства и пряности, приготовленные лучшими поварами города.
Когда собрались отцы Хаттусы, явился и царь вместе с владыками дружественных племен и ратными товарищами.
Муваталис и его соправитель, родной брат Хаттусилис[11], воссели на свои троны напротив трибунала.
Союзники хеттов в Кадешской битве, желая стать участниками столь редкого события, как Совет старейшин, остались в городе еще на день, прежде чем двинуться к своим родным землям. По правую руку от царя и его брата восседал непобедимый Красс, лицо которого было очерчено рисунком в виде красной ладони (походное знамя народа касков, владыкой которого он являлся). По левую же руку от их тронов сидел очаровывающий своей наружностью Александр, или Парис, приемный сын благородного царя некогда великой Трои Приама.
Ликторы и писцы заняли свои места неподалеку от трибунала и, готовясь внести ход собрания в летописи хеттов, уже стали что-то царапать на глиняных табличках.
Подошел и Диокл в компании кузнеца Карнавы и гончего боевых львов Кисария. Те заняли свои места среди прочих знатных граждан и отцов города, образуя тем самым круг, внутри которого стоял сам трибунал.
Кроме знатных граждан круг Совета за чредой царских телохранителей продолжали массы, причисляемые к менее знатным родам и семействам. В числе последних теснился молодой Идил, встревоженный вестью о несчастье Медата и желающий узнать о его участи.
Отдельного
Хаттусилис III – царь Хеттского царства, правил приблизительно в 1275–1250 годах до н. э. Сын Мурсилиса II, младший брат Муваталиса.
