потомки смогли оценить их усердие в Искусстве, а также подтвердить их знания, эксплицитно или имплицитно следуя принципу nisi solis nobis scripsimus, что означает «написано только для нас самих».
Фактически, дабы дать возможность проверить своё знание в «отражении», в терминах «речи», алхимик выражает его концептуально, подобно тому, как студент вслух повторяет лекцию, выученную про себя. Это драма перехода от воображаемого к реальному. Образы мелькают в уме, как кадры кинофильма на экране, и проблема состоит в их фиксации и сведении к концепциям. В свою очередь, их перевод на язык проживаемой жизни представляет собой иную задачу и иную проблему.
«Человек знает столько, сколько он вкладывает в действие», – любил повторять Франциск Ассизский; в то же время алхимический девиз гласит: verum non est si versum non fuerit in terram, вольный (но подходящий к случаю) перевод чего звучит так: «не истинно до тех пор, пока не осуществилось», что почти эхом вторит максиме factum ipsum verum.[67]
Среди литературного наследия нельзя найти исчерпывающего трактата по Алхимии, то есть такого, который бы охватывал всё разнообразие аспектов Великого Делания, включая доктринальные и оперативные импликации; также до сих пор не было создано и ни одной «суммы», то есть систематического представления этой науки в виде широкой панорамы. В то же время нет недостатка в антологиях и собраниях, весьма богатых на тексты: Artis Auriferae (XVI в.), Novum Lumen (XVI–XVII вв.), Theatrum Chemicum (XVII в.), Museum Hermeticum (XVII в.), Chymica Vannus (XVII в.), Lucerna Salis Philosophorum (XVII в.), Bibliotheca Chemica Curiosa (XVIII в.); кроме того, начиная с XVIII в. больше не появлялось трудов в форме трактатов, но публиковались лишь истории на алхимическую тему и пояснительные эссе более-менее общего характера, вплоть до второй половины ХХ столетия, когда для интересующихся стали доступны работы, подписанные псевдонимом Марко Даффи (см. Марко Даффи и его произведения),[68] и тексты, вдохновлённые ими (см. Герметический Компендиум), а также Книга AK Z UR, подготовленная в жанре «суммы».
Следует, однако, отметить текст одного автора (не в алхимическом смысле), а именно Густава Майринка, чьё обширное литературное наследие несёт печать алхимичности: Зелёный лик. В этом смысле он является шедевром первой четверти ХХ века, написанным в форме романа, в котором широкомасштабно муссируется тематика Трёх Режимов Делания, занимающая важное место в Химической Свадьбе Иоганна Валентина Андреэ (XVII в.) в соответствии со следующим образцом:
а) похищение Евы «чёрным человеком»;
б) возвращение Евы из «белого тумана»;
в) супружество;
г) смерть Евы;
д) явление Дитя;
е) Союз, который делает «живыми по ту и по эту сторону».
Также подразумевается, что все аллегорико-символические образы, в большом количестве встречающиеся в манускриптах раннего Средневековья и составляющие сюжеты гравюр периода Ренессанса и Барокко, не столько преследуют цель информировать случайного читателя, сколько дают основу для размышлений инициата над сутью
Истинно лишь то, что осуществилось (лат.).
Giammaria,
