крыльце показался зевающий Элмсдейл с коробкой сигар в руке.
– Паршивый видок у них, да? – сказал он, кивнув на солдат.
Бент почувствовал, как внутри нарастает паника.
Оба полковника быстро направились в сторону Пенсильвания-авеню. Мимо прошла офицерская лошадь, человек в седле спал. У дверей другого пансиона зуавы умоляли дать им что-нибудь поесть. Какой-то гражданский в белом костюме плелся под мелким дождем с несколькими солдатскими флягами и мушкетом. Сувениры с поля боя? Бент постарался сдержать дрожь.
На авеню они увидели санитарные повозки и людей, бродивших с убитым видом. Еще десятки просто спали в Президентском парке. Бент смотрел на окровавленные лица, руки, ноги… На какое-то время они с Элмсдейлом разделились, потом полковник догнал его.
– Это то, чего мы боялись, – сказал он. – Разгром. Я еще вечером это знал. Если бы Макдауэлл победил, президент разослал бы телеграммы во все газеты. Что ж… – Элмсдейл зажег сигару, прикрывая ее от дождя, – то же самое ожидает нас и на Западе.
Бент никогда не был религиозен, но накануне и он молился о победе Союза. Билеты до Кентукки уже были у них на руках. Теперь ему придется использовать свой. Если война продлится еще несколько месяцев, он может погибнуть в Кентукки, так и не явив миру свой бесценный талант.
Ему хотелось избежать такой бесславной судьбы, но он не знал как. Снова пойти к Диллсу он не осмеливался, боясь, что адвокат осуществит свою угрозу. О дезертирстве, которое бы навсегда поставило крест на его военной карьере, он даже не думал, поэтому не видел других возможностей, кроме как воспользоваться купленным билетом.
Ребенок внутри его кричал в тщетном протесте. Заметив странное выражение на лице своего спутника, Элмсдейл пробормотал какие-то извинения и снова отошел в сторону.
На следующий день после Манассаса рота Чарльза вместе со всем легионом разбила лагерь недалеко от штаба конфедератов у фермы Портичи. Это было довольно близко от поля сражения и меньше чем в миле от реки Булл-Ран, в порозовевшей воде которой все еще лежали мертвые тела с обеих сторон.
С наступлением сумерек Чарльз начал чистить Бедового. Чарльз был воодушевлен победой южан, но ужасно злился, что досадные обстоятельства не позволили ему принять участие в бою. В пятницу, возвращаясь из округа Фэрфакс, легион получил приказ выступить на подмогу Борегару. Однако железнодорожная линия Ричмонд – Фредериксберг – Потомак предоставила вагоны только для Хэмптона и его шестисот пехотинцев. Для кавалерии и артиллеристов транспорта не нашлось.
В утро битвы, после бесконечных задержек, Хэмптон наконец добрался до Манассаса, а его кавалерия все еще преодолевала сто тридцать миль извилистых дорог, переходя вброд Саут-Анну, Норт-Анну, Маттапони, Раппаханнок, Аквию, Оккоквен и множество безымянных речушек и ручьев. Несмотря на то что из-за двух мощных ливней им приходилось двигаться изнуряюще медленно, Чарльз за время пути сделал для себя одно важное открытие. Теперь он точно знал, что его люди
