не обращать внимания на трупный смрад, долетавший с легким летним ветерком, или на длинные вереницы санитарных повозок, чьи силуэты четко выделялись на фоне красного закатного неба.
Были потери и не такие обезличенные, как те, что скрывались в проезжавших мимо повозках. Заместитель командира полка, подполковник Джонсон из Чарльстона, был убит первым же залпом, выпущенным по его людям. Генерал Бернард Би, один из друзей кузена Орри по Академии, был смертельно ранен сразу после того, как повел своих солдат на позиции этого безумного, как утверждали, профессора из Виргинского военного института Тома Джексона. А ведь именно Би невольно присвоил Джексону новое прозвище, гораздо более лестное, чем то, что было у него в Вест-Пойнте. Когда один из южных полков отступал под натиском северян, Би привел им в пример Джексона, который со своими солдатами занял холм Генри. «Посмотрите на бригаду Джексона, – сказал он. – Стоит как каменная стена!»
Все родственники Хэмптона вышли из схватки невредимыми: его старший сын Уэйд, служивший под командованием Джо Джонстона, чья полевая артиллерия прибыла к Манассасу по железной дороге; младший сын Престон, двадцатилетний красавец, прославившийся тем, что всегда носил желтые перчатки, который был одним из адъютантов отца; и его брат Фрэнк, кавалерист, – все они благополучно избежали ранений.
Пока Чарльз с помощью острой палочки выковыривал грязь и мелкие камешки из копыт Бедового, подошел Кэлбрайт Батлер, один из командиров. Красивый, холеный парень, Батлер был ровесником Чарльза. Он был женат на дочери губернатора Пикенса, имел прибыльную адвокатскую практику, но оставил ее, чтобы снарядить Эджфилдский гусарский батальон, который затем вошел в легион Хэмптона. Хотя у Батлера не было военного опыта, Чарльз предполагал, что он прекрасно проявит себя в сражении, и вообще, Батлер ему нравился.
– Для таких дел надо завести ниггера, – посоветовал Батлер.
– Завел бы, будь я таким же богатым, как вы, юристы. – (Батлер засмеялся.) – Как там полковник?
– В неплохом настроении, учитывая гибель Джонсона и все наши потери.
– Большие?
– Не особо. Я слышал о двадцати процентах.
– Двадцать… – повторил Чарльз, слегка кивнув; лучше думать об убитых и раненых как о процентах, а не как о живых людях – это помогает спать по ночам.
Батлер присел на корточки рядом с Чарльзом:
– Я слышал, янки бежали не столько от наших Черных всадников, сколько при одной мысли о них. Они бежали от вороных, чалых, серых, гнедых… вообще от любой масти. И всех называли Черными всадниками. Очень жаль, что мы это пропустили. Одно хорошо: сражались мы или нет, мы все равно еще неделю будем пожинать плоды победы. Во всяком случае, те из нас, кто сумеет вернуться в Ричмонд.
Как оказалось, благодарные горожане уже объявили о большом бале, на который будут приглашены все офицеры – герои Манассаса.
