охотником, не волнуйся.
– Давай дадим ему имя?
На самом деле: безымянный, бесхозный. Хотя… Будто имя что-то решает. Так ли оно важно? Когда даёшь имя – это какое-то начало, шанс на жизнь. Но оно долговечное. Вот человек исчезает, а имя остаётся.
Его донашивают: иногда внук или внучка, иногда памятник, могильная плита, книга со слегка выцветшей обложкой, открытка.
– Как можно назвать того, кого совсем не знаешь?
Нет, здесь ты не прав, усатый. Алису я вот совсем не знала. Имя выбрала ещё до девяти месяцев ожидания. Сейчас я знаю её уже лучше: научилась слышать, как она улыбается; порой просыпаюсь, если ей снится кошмар – переманиваю монстров из её снов в свои. Некоторые до сих пор не дают мне покоя, как тот мужчина в чёрном. Хотя утром сон уже кажется таким банальным, что и говорить не стоит. Ну, и что там кот по имени Кот?
– Кот – это не имя, а должность, – отзываясь на мои мысли, поясняет лохматый.
Меня отвлекает телефонный звонок. Это подруга. Хотя, по-честному, уже давненько просто знакомая. Череда бессмысленных новостей: муж, бывшая работа, дети, а ты-то как? А каша всё ещё так себе выходит? Научись уже готовить – всё-таки ребёнок. Детям это очень полезно. Вот я – хлеб пеку. У тебя что нового?
– У меня кот говорящий, – чуть не ляпаю я в сердцах, но о таком не говорят. О чем рассказать? О снах? Нет, не хочу, я по своим кошмарам не соскучилась, чтобы о них беседовать. – У меня как обычно.
Да, как обычно – окончательно очеловечившийся кот и слегка одичавший ребёнок. Ещё карты не врут. Это хорошо, только больно. О таком не говорят. Помню, в детстве, подбрасывая монетку в ожидании ответа, я каким-то шестым чувством чуяла, что нельзя. Многие верят, что, если рассказать, не сбудется. А сейчас хоть всему городу разболтай – куда хуже. Только город не станет вдумываться, у него дороги, дома, люди, у людей – карьеры, каши, дети.
В последнее время я разговариваю с картами чуть меньше, чем с котами. А с тобой болтаю постоянно, пока ты ещё отвечаешь. Видишь, что со мной творится? Когда ты мне улыбался, живой, я читала книги только в оригинале, ты восхищался тихо и спокойно, и я так хотела дотянуть до этой высокой оценки, я смотрела только умное кино. В день по умному фильму – это много. Я тоскую. Почему нельзя скучать заранее? – начал, а потом – раз и всё, лимит исчерпан, живите себе спокойно, солнышку радуйтесь. Самое грустное как раз в том, что от меня остаётся. Быть тенью становится столь привычно, что начинает казаться нормальным. Растить ребёнка, варить супы… Я не помню, как повесила трубку. Должно быть, попрощалась.
Кот монотонно урчал.
– Однажды человек открыл дверь, но ни кота, вежливо, по обыкновению, ждущего честной порции, ни мышек не было. На следующий день снова никого. Время шло. Возле дома появилась миска свежего молока. Человек сам себе стеснялся признаться, что скучает. Но чуда не вышло. К вечеру миска была всё ещё не тронута.
– Что случилось?
– Он просто ушёл – произносим мы почти одновременно.
