принц, и Унимо удивлённо повернулся к нему.
Лицо и тон Таэлира не выражали ни капли насмешки – разве что немного горечи. Нет – очень, очень много горечи.
Принц снова осмотрелся и, заметив что-то в толпе справа, доверительно сообщил Унимо:
– Королевские ищейки. Очень несообразительны, но упорства им не занимать. Так что мне пора, – вздохнул принц. И добавил, вспомнив, наконец, об этикете: – Приятно было с вами встретиться, лори, в такой… необычной обстановке.
– Взаимно. И… удачи вам, Мэйлорис, – с совершенно не придворной искренностью сказал Унимо.
Перед тем как окончательно раствориться в толпе, принц добавил с неожиданно серьёзным видом:
– Если понадобится помощь, Унимо Ум-Тенебри, я к вашим услугам. То есть, если это ещё будет в моих силах, конечно. Прощайте.
Унимо сидел, не слыша ни слова из того, что вдохновенно произносил очередной поэт, и думал о том, что стоило ему оказаться на улице, как он постоянно узнаёт какие-то удивительные и невероятные вещи. Неужели всё это время, все почти пятнадцать лет, он просто не замечал их, запертый в темнице своего благополучия?
Когда Унимо снова стал различать, о чём говорили вокруг, какое-то слово прокатилось по кругу и вернулось к Коре – кажется, кто-то спросил её, что такое – быть поэтом.
– Если у меня
получится рассказать слепому,
какое оно – небо,
только тогда я
признаю себя поэтом,
а до этого -
просто пастух я
в чудесной долине, где эхо
подбирает мне рифмы,
а ветер
шепчет на ухо
самые красивые
слова этого
света.
Когда Кора замолчала, в разлитой в ночном воздухе тишине, состоящей из журчания фонтана и внимания всех, кто был на площади, вдруг зазвучал на удивление звонкий и твёрдый голос слепого сгорбленного флейтиста, который встал со своей скамейки и сказал, осторожно, как грудного ребёнка, протягивая футляр с флейтой вперёд:
– Неплохо, совсем неплохо, девочка. Но в одном ты ошибаешься, – ухмыльнулся он, – показать, какое бывает небо, под силу только музыке.
Унимо не стал дожидаться, пока слепой начнёт играть – он быстро, но осторожно, стараясь не привлекать внимания, выбрался с площади и помчался по ночному Тар-Кахолу, не останавливаясь до самых дверей булочной. Радость и благодарность переполняли его, когда Тэлли, немного сердитая, открыла дверь и, увидев его на пороге, ни слова не говоря отправилась заваривать чай.
1.2.2 Primus inter pares17
Король Шестистороннего Королевства Оланзо Озо ожидал ежедневного доклада своего Первого советника. Он сидел, удобно устроившись в кресле приёмного зала королевского дворца и наблюдая, как солнечная полоса из узкого и длинного, словно бойница, окна медленно подбирается
«Первый среди равных» (лат.).
