ангелом и бесом
Человек не способен постичь соединение духа с телом, а между тем это и есть человек.
Одно древнее предание рассказывает нам о том, что для сотворения первых людей Богу понадобились песок и ил со дна морского.
…Никто из небожителей не мог погрузиться в пучину, поэтому Всевышний послал за необходимым ему материалом черта, наказав ему:
– Когда будешь брать, говори глубинам морским: «Не я беру, а Бог берет».
Черт нырнул, достиг дна, но в силу своей гордыни сказал:
– Не Бог берет песок и ил для сотворения человека, а я беру, – и начал скрести когтями дно, ставшее твердым как камень.
Так и не взяв ничего в глубинах, черт выплыл на поверхность и сообщил Богу, что морское дно не подчиняется божественной воле.
– Возможно, ты попросту забыл сослаться на меня, – сказал Всевышний. – Нырни-ка еще раз и обязательно скажи так, как я тебе наказал.
Но черт не был бы чертом, не будь он до крайности самонадеянным и упрямым. И во второй раз не захотел он сослаться на Бога, и вновь вернулся ни с чем, посинев от удушья и злости.
– Ну что ж, – сказал Бог, – ныряй в третий раз. Но учти, если ты и теперь не скажешь о том, что не ты просишь, а я прошу, ты погибнешь.
Черту ничего не оставалось, как выполнить волю Бога.
Бог успешно сотворил из глины и песка тела первых людей и оживил их своим духом.
Однако уже вскоре Создатель понял, что напрасно посылал нечистого в глубь морскую: люди унаследовали от черта любовь к себе и непомерную гордыню, и только дух, в них живущий, напоминает им иногда об их действительно божественном происхождении.
Присутствие в человеке двух противоположных начал – земного, или животного, и божественного – всегда актуальная тема для философов, богословов и писателей.
«Человек двойственное и противоречивое существо, – утверждал Николай Бердяев, – существо в высшей степени поляризованное, богоподобное и звероподобное, высокое и низкое, свободное и рабье, способное к подъему и падению, к великой любви и жертве, и к великой жестокости и беспредельному эгоизму».
Но сказать о том, что в человеке, в его плоти, преобладает животное начало и одновременно в нем присутствует нечто высшее, не сводимое к физиологическим потребностям и скорее отягченное ими, значит не сказать ничего нового, но только повторить то, о чем говорят веками. Поэтому, не повторяясь в цитировании, давайте попытаемся выяснить, какая же реальная истина скрыта в действительно противоречивых, буквально раскалывающих человека надвое, и оттого особенно драматичных, отношениях между его телом и душой, между желанием обладать всеми благами и «сокровищами» этого мира и стремлением быть выше и лучше, чем есть этот мир и жизнь в нем.
Наиболее точно с научной точки зрения (если так можно выразиться) проблему главной дуальности в человеке определил апостол Павел. В послании к Римлянам (7. 22–23) он писал:
«Ибо
