повезло, – согласился Реутов.
– А для чего вы мне все это рассказываете? Приплели мне тут и лошадей на дизельном топливе и жену с топором. Бред какой-то, – возмутился важняк.
– Бред, оно может и бред, но случаи все из жизни; живые, так сказать, примеры. Так что вы бы с выводами-то не торопились, в жизни ведь всякое бывает. А за совет спасибо, – поблагодарил он важняка, но перед тем, как уходить, сказал:
– Вы ей меру пресечения поменяйте, она же во всем призналась, – он еще раз посмотрел на вилы с запекшимися следами крови.
– А зачем? – удивленно спросил старший следователь, который в этот момент что-то писал. – Ей и так тюрьма светит.
– Момент, – Реутов хитро прищурил глаза, – допрос вести вы начали в девять тридцать…
– Ну. И что? – он отложил ручку в сторону и взглянул на Семена, будто он – сумасшедший.
– А уголовное дело возбудили в десять, – он посмотрел на следователя так нежно, словно мать на своего малыша, – то есть, вы ее допросили до возбуждения дела, а это, знаете ли, незаконно. И обвинение, стало быть, предъявили тоже незаконно, и в камеру выходит ее зря… поэтому, что? – Семен мило улыбнулся собеседнику, который в это время молчал, словно набрал в рот воды или что покрепче. – Ее нужно немедленно освободить, – ответил он на свой вопрос. – Иначе я обращу на этот факт внимание вашего руководства, сами понимаете… обвинят в непрофессионализме, начнутся служебные проверки… это еще что, а если у вас «залеты»… На первый раз, конечно, могут простить, а то и вовсе уволят или чего хуже – посадят за халатность. К тому же, в деле нет видимых оснований, чтобы держать ее до суда под стражей, – добавил он для пущей убедительности.
– Нечего меня пугать, – ответил старший следователь вдруг сиплым голосом, словно заболел бронхитом.
– Но, думаю, мы решим этот вопрос, она ведь никуда не денется? – то ли спросил, то ли констатировал он.
– Лучше бы вам поторопиться, – серьезным тоном заметил Реутов, достав из портфеля лист бумаги. – Вот, извольте… ходатайство об освобождении, я здесь, собственно, все написал.
– После обеда я ее освобожу, – сказал, как поклялся, старший следователь, забирая, протянутый ему документ.
– Я вас буду ждать в ИВС, – адвокат триумфально улыбнулся ему в ответ.
Проводив взглядом нескольких клопов, спешащих скрыться за стоящей в углу коридора урной для мусора, Реутов принялся рассказывать бледному, похожему на чуть живую моль охраннику, как готовится отбивная из курицы. Собеседник, несмотря на его изможденный внешний вид, больше всего на свете любил хорошо поесть – он оказался из тех, кто готов, что называется, вылизать тарелку.
– Готовятся они абсолютно просто, – говорил Семен, думая о том, что остался без обеда, – выглядят красиво и аппетитно, а вкус этих отбивных просто замечательный. Их
