закона, но состояние, на которое разделяется народ, не есть лице; ибо права людей, к какому-либо состоянию принадлежащих, есть право каждого особо, но не состояния вообще». При этом Радищев счел возможным уточнить, что «если бы права принадлежали состоянию, в соборном его лице, то оно было бы сословие государственное, чего в России нет»[332]. Из таких рассуждений следовало, что правовые «состояния», на которые разделены подданные империи, не являются государственными сословиями. Причина заключалась в отказе признавать за этими «состояниями» обладание правами как единым телом, т. е. как корпорацией.
Однако уже в другом наброске А. Н. Радищев писал, что «народ российской разделяется на сословия или чиносостоянии: 1) Дворянство. 2) Гражданство или мещанство. 3) Духовенство. 4) Поселяне разнаго звания. 5) Роды людей, к перьвым четырем отделениям не принадлежащие, имеющие особые права, времянно или всегда». В отношении последнего «сословия» он сделал примечание: «Пятое отделение содержать будет некоторые постановления общие, касающиеся до военных людей, до казенных мастеровых, где они есть, и некоторые другие, которые хотя не составляют истинно государственнаго сословия, но имеют по званию своему особые права»[333]. Таким образом, уже в этом наброске он признавал, что в империи все же существуют «истинные государственные сословия», т. е. корпорации. Сомнения в вопросе о том, есть ли в России государственные сословия или нет, были не случайны. Признание существования таковых означало признание того, что некие корпорации обладают правами и органами управления сами по себе, т. е. способны выступать в качестве действующих субъектов по отношению к власти. Если оценивать власть в России как деспотическую и произвольную, то все подданные должны были быть для таковой власти объектами, которым произвольно можно права как давать, так и отнимать. Соответственно, если признать за властью недеспотический характер, то следовало признать и существование сословий.
Несмотря на сомнения, А. Н. Радищев все же допускал, хотя бы на бумаге, существование в России государственных сословий. И если это был готов сделать столь критически настроенный к российским реалиям человек, то другие представители элиты с еще большей готовностью рассуждали о сословиях, так как продолжали нуждаться в понятии для описания корпоративности дворянства, и не только дворянства. Как результат, с последней трети XVIII в. понятие «сословие» набирает все большую популярность, а примерно с начала 1803 г. оно уже активно используется в имперском законодательстве. В именном указе от 4 февраля 1803 г. замечалось, что «в Дворянских депутатских собраниях по некоторым губерниям вкрадывались злоупотребления и многие включаемы были в сословие дворян, не имевшие никакого права»[334]. В известном указе от 21 марта 1803 г., появление которого было связано с так называемым «сенатским инцидентом»[335], заявлялось, что манифестом 2 апреля 1801 г., восстановившим действие Жалованной
Там же. С. 173–174. Здесь у Радищева
ПСЗ-1. Т. 27, № 20608. С. 455.
См.:
