за его пояс своими мокрыми, длинными пальцами. За нее ухватился козлоногий сильван, а за длинные пряди его шерсти цеплялась ланнон ши в венке набекрень. Белоцвет танцевал, проходя по долине, и все хогмены спешили присоединиться к нему. Танцующие двигались причудливой вереницей, свивались в кольца, расходились и вновь сближались. Белоцвет уводил их все дальше от источника, на край долины, и вскоре толпа у круга камней поредела, а потом и вовсе иссякла. По всей долине мерцали огни, в отчаянном веселье заходилась музыка, воздух дышал послегрозовой свежестью и силой.
Король-мертвец приоткрыл глаза. Тут же Цикута вскинул голову, заглядывая в лицо хозяину.
– Лихой парень попался. – Остролист погладил пса по голове. – Наконец-то можно будет уснуть спокойно. Я не забыл, Цикута. Сейчас все исправим.
Король негромко позвал кого-то, и из темноты вышла девушка в длинном белом платье и в шапочке-колокольчике на темноволосой голове. Она была очень хороша даже для себе подобных, но что-то в прищуре ее темных глаз заставляло думать о скорейшем отступлении, в котором не было позора, только желание остаться в живых.
– Мы снова живы, ваше величество. – Госпожа цветов подошла к кипящему, переливающемуся через край котлу, зачерпнула немного воды узкой ладонью, сделала маленький глоток и облизала розовые губы. – Какой щедрый дар, давно такого не было.
– Осталось немного прибрать за собой. – Остролист поднялся и подошел к ней. – Я не хочу, чтобы мальчик расстраивался. Он меня забавляет.
– Разумеется. – Девушка окунула в воду ладонь и что-то прошептала над нею, роняя капли с пальцев. Буря в котле несколько поутихла, и темная от крови вода посветлела. Стало видно тело, застывшее на каменном дне.
Остролист стукнул посохом по стенке котла, и каменная жаба, испокон века державшая его в своих лапах, открыла глаза и утробно, гулко квакнула. Потом она поставила котел наземь, склонилась над ним, выудила тело жертвы и подняла его над водой. В мокрой перепончатой лапе лежал мертвый юноша – смуглый и черноволосый, его лицо закрывал полураспустившийся венок из ядовитых цветов дурмана. Жаба подержала его с минуту на весу, а затем разинула пасть и проглотила легко, как муху. После этого она вновь вцепилась обеими лапами в котел, села на прежнее место, закрыла глаза и погрузилась в сон, из которого ее вырвала воля Остролиста.
– Вот и все. – Усмехнулась госпожа цветов. – Коварство хогменов не знает предела.
– Воистину. – Кивнул Остролист. – Так же, как и сила человеческой веры. А он поверил… Ты видела, как он поверил!
– О да. Какое прекрасное безвременье нас ожидает, ваше величество.
Помолчав, госпожа цветов спросила, невинно улыбаясь:
– А вы не боитесь оставлять его на своем троне? Такого… молодого, сильного… и он явно понравился вашим подданным.
– Не боюсь. – Остролист
