и трясущимися от страха как овечьи хвостики. Юноша осторожно погладил по кудрявой голове одну из фей, одетую в пышные юбки из пионовых лепестков. – Но мир не сможет существовать без вас. Во всяком случае, я в таком мире жить не хочу.
Он встал и обратился к королю.
– Я сделал свой выбор, выше величество. Амадей прожил не долгую, но в общем неплохую жизнь, и я готов расстаться с ним. Никто не скажет, что Белоцвет, наследник Остролиста, начал свое царствование благодаря тому, что убил невинного. Мне было интересно быть человеком. Возможно, быть хогменом не хуже.
Остролист выслушал юношу и поднял руку, призывая к тишине своих сородичей, захлебывающихся от услышанного.
– Ты не разочаровал меня, мальчик. Воистину королевское решение. Расплачиваться за свой выбор самому, не перекладывать свои слова в чужой рот, принять кровь на своих руках. Я помогу тебе.
Повинуясь нескольким отрывистым словам, брошенным королем в сторону, двое оленеголовых вернулись в круг, неся тяжелое зеркало в костяной оправе. Они поставили его на траву перед Белоцветом.
– Смотри и вспоминай. – Прошептал король на ухо юноше. – Вспоминай все, что любил Амадей. Что причиняло ему боль. Что трогало его сердце. Чем был он сам.
Белоцвет заглянул в стеклянную, подернутую дымкой глубину зеркала. Оттуда на него вопросительно смотрел белоголовый юноша, черты лица которого постоянно расплывались, да и фигура то и дело пропадала из виду. Но с каждым воспоминанием, вызванным к жизни памятью Белоцвета, его зеркальный двойник становился все ярче и отчетливей. И вот, когда стоящий за стеклянной стеной Амадей сам по себе улыбнулся Белоцвету, поправляя распахнутый ворот рубахи, Белоцвет, повинуясь безотчетному порыву, протянул ему руку. И тот ухватился за нее и вышел из зеркала.
Они стояли друг напротив друга, похожие и разные, дыша в такт, но чувствуя каждый по своему.
– Белоцвет…
Юноша нехотя обернулся: король протягивал ему каменный нож, широкий у основания и резко сужающийся к концу.
– Ты выбрал. Нет больше времени ждать. Нам нужна эта кровь, Белоцвет. Кровь!.. – Последнее слово Остролист прошипел оскаленным ртом, похожим на капкан.
Белоцвет поклонился королю и взял нож. Поначалу он дрогнул от его непривычной тяжести, но затем как-то сразу успокоился, перехватил нож поудобнее и вернулся в центр круга. Остролист остался стоять у него за спиной.
Юноша встал напротив своего человеческого двойника; тот смотрел на него, улыбаясь, будто не замечая вокруг себя полчищ хогменов, сдерживающихся из последних сил. И то сказать – люди умеют не видеть того, что не укладывается в их представления о мире, что выпадает из привычной обоймы впечатлений. Белоцвет положил левую руку на плечо Амадею. «Только бы он молчал, – мелькнуло у него в голове, – ради всех богов, пусть он молчит!»
