style="font-size:15px;"> Вот заладил! Лене показалось, что она увидела, как в его бритом черепе редкие мысли, не оформляясь в речь, двигались тяжелыми, скрипучими шестеренками.
– Дверцу, дверцу захлопните!
Включила зажигание и плавно тронулась.
– Может, не надо в больницу? – голос с заднего сиденья был глухой, еле слышный. «Заутробный»?! Надо бы скорость прибавить. Красный светофор? Плевать на красный!
– Пусть врачи посмотрят, глубокая ли рана. Кто же тебя так?
– Не знаю… Я шел, а они навстречу… Воткнули нож, забрали мобильник, деньги и дальше пошли…
– Не переживай. Их обязательно найдут. Ты только не молчи, говори все время что-нибудь. Скажи мне домашний телефон, я позвоню родителям.
– Не надо. Им нет до меня дела. А вы красивая… мм…
– Лена, меня Лена зовут.
– А вы красивая, Лена, на Жанну Самари похожа.
– Ты что, художник?
– Ага.
– А ты вылитый Гарри Поттер.
– О'кей, можете называть меня Гарри.
– Носишь очки, признавайся?!
– Контактные линзы. Мне бы обезболивающее какое-нить выпить. Остановите у ночной аптеки.
Дорога, по одну сторону которой тянулись унылые здания предприятий, а по другую забор, скрывающий кладбищенский погост, плохо освещенная и разбитая грузовиками, плавным изгибом устремлялась в Купчино. «Расстанная значит расставание…»
– Подожди немного, Дима, сейчас повернем, и считай – приехали.
– Ооооххх!
А Лена уже въезжала в больничные ворота. Не снижая скорости, ее Шади с гудением и рычанием взлетела на высокий пандус и, затормозив перед распахнутой дверью приемного покоя, затихла.
6.40
От усталого, сонного полудрема Лене показалось, что в больнице она провела всего ничего, каких-нибудь десять минут, не больше. Санитары проводили скорчившегося от боли Диму в смотровую. Она успела дотронуться до колючих лакированных волос, шепнуть несколько ободряющих слов, и с его курткой, мягкой и скрипучей, от которой исходил запах кожи и едва уловимый мальчишеский запах, смешанный с горьковато-табачным ароматом парфюма, – уселась на жесткий больничный топчан.
В приемном покое работа кипела вовсю: кого-то везли на каталке, кто-то сидел в ожидании осмотра. По радио передавали новости, хлопали двери, хорошенькие, бодрые, словно не было позади тяжелой бессонной ночи, медсестры в розовых брючных костюмах сновали то тут, то там, успевая между делом похихикать и обсудить последние, печальные новости из Дома чудес. В глубине коридоров слышались приглушенные жалобные голоса пациентов и звонкие, отчетливые команды сотрудников. А она-то думала, что персонал придется будить.
Привалившись к стене, вытянула затекшие ноги. Приятно так сидеть, в состоянии легкого отупения, отстраненно наблюдая за суетной работой обычной больницы. Что она здесь делает, кого ждет? Две медсестры подкатили к соседней смотровой сухонькую бабульку с загипсованной
