лоб. Пьяный, наверное, или скорее всего обкуренный. Молодежь не пьет, она курит, ширяется или нюхает – так объяснял сын, вечно он со своим черным юмором. Сынуля… Как-то он там, в чужих краях?
Лена сбросила скорость, но продолжала ехать, ощущая новое состояние неуютности и тревоги. Пустая улица, Растанная, ни людей, ни машин, только черная лента дороги со спящими домами. А еще заборы, заборы… Как же много на улицах Петербурга заборов и железных ворот! Воротами перекрыты не только фирмы и предприятия, но целые улицы и переулки. Обогнавшая ее на большой скорости иномарка брызнула в лобовое стекло дорожной сыростью, блеснула красными фонарями и исчезла с глаз. Снова тихо. Лена остановилась, включила аварийку и дала задний ход.
Вот он, сидит так же, скрючившись, уткнувшись лицом в колени. На бомжа не похож. Алкоголем от него не разит. Одет хорошо и дорого, даже слишком. Кожаные ботинки на толстой подошве и высокой шнуровке. Куртка из тонкой кожи с множеством молний и заклепок. Черные как смоль волосы нарочито торчат в разные стороны блестящими, лакированными вихрами. Живой ли?
– Ээй!
Лена нагнулась и тронула его за руку. Запястье отозвалось шелестом цепочек и браслетов. Послышалось мычание. Все ясно! Обкуренный. Ничего, очухается и встанет. Лена хотела отойти, но услышала тихий голос, или ей показалось? Пришлось наклониться. Щеку кольнула жесткая прядь волос.
– Мне плохо, вызовите «скорую».
Он еще не закончил фразу, а Лена уже набирала 03. Короткие гудки. Да что же такое?!
– Звоню, уже звоню. Но что говорить? Не молчи же!
– Мммм! Кажется, ножевое ранение. В живот.
– Ты шутишь?!
– Вроде нет. Мммм!
Мимо, шурша щетками, словно огромная, неповоротливая каракатица, протащилась уборочная машина.
Короткие гудки, снова 03, и снова те же безнадежно короткие сигналы. Нет, с мобильного «скорую» не вызвать!
– Очень болит?
– Очень! Не могу больше!
– Давай в машину, быстро! Поедем на Будапештскую, в Институт скорой помощи. Это недалеко. Поднимайся!
– Постараюсь.
– Вставай, нельзя медлить. У тебя может быть кровотечение. Давно здесь сидишь?
– Не знаю! Не помню!
Пытаясь приподнять раненого, Лена хватала его за локти и за ладони, которые были теплыми, даже горячими, но он словно прирос к тротуару. «Господи, да что же такое! Мне не справиться». Парень морщился и постанывал, наконец ей удалось за подмышки приподнять его, но дальше сил не хвалило, и она снова опустила его на асфальт. Взяла за запястье. Пульс был поверхностным, но частым. А лицо у него приятное, тонкое. Кого-то он напоминает? Кого? Милое, почти детское лицо. Лет 17–18, не больше. «Думаешь, на юного Кострова похож? Нет! Гарри Поттера напоминает!»
– Как тебя зовут?
– Дима.
– А фамилия? – Лена почему-то
