излишеств.
Никто, кроме самых ближайших сотрудников Мейера, не знал, каковы подлинные отношения у арестованного с начальником гестапо, поэтому Юренева привели под строгой охраной.
Когда он вошел в кабинет, растрепанный, небритый, в порванной шинели с чужого плеча, у него был вид много претерпевшего заключенного.
– Ну, – сказал по-немецки Мейер, – я вижу, вы быстро освоились с новой ролью.
Юренев опустился в кресло и протянул руку за сигаретой – раскрытая пачка лежала на столе.
– Это все же лучше, чем чувствовать, что тебе стреляют в спину, – произнес он с хмурой усмешкой.
– Да, но ведь пули летели мимо?
– К сожалению, мои конвоиры оказались плохими стрелками и чуть меня не ухлопали.
Мейер весело засмеялся:
– Мне говорили, что самым главным вашим противником оказалась собака!
– Будь она проклята! – кивнул головой Юренев. – Из-за нее я и попался.
– А трудно вам было проникнуть во двор?
Юренев глубоко затянулся дымом.
– Мне повезло, – сказал он. – Рядом оказался какой-то мальчишка. Он помог мне оторвать доску в заборе, пролез во двор сначала сам, а потом втащил и меня.
Мейер оживился:
– Вот как! У вас появился союзник?
– Да, и очень активный.
– Кто же он такой? Кто его родители?
– Как мне удалось установить, он сын недавно казненной Екатерины Охотниковой!..
– Сын Охотниковой? – удивленно поднял брови Мейер. – Что же он делал во дворе Борзова?
– Борзов ему дядя… Двоюродный брат отца…
– Вот как? Вы сообщили мне интересные новости! И дядя любит своего племянника?..
– Вот этого я не знаю, но зато знаю другое…
– Что именно?
– Племянник ненавидит дядю…
– Ненавидит? За что?..
– Он считает его предателем. И не может ему простить, что он меня выдал.
Мейер промолчал. Казалось, он был растроган:
– Мальчишки всегда мальчишки! Они полны благородных порывов… Очевидно, ваш спаситель совсем неплохой парень?
– Да, – устало улыбнулся Юренев, – этот мальчишка не из трусливых.
– Сколько же ему лет?
– Тринадцать-четырнадцать…
Мейер вздохнул.
– Что ж, мальчик остался сиротой – куда же ему было идти, как не к своему дяде. – Он побарабанил пальцами по краю стола. – Но странно, на допросе Охотникова сказала, что у нее родственников в городе нет!.. Почему же она скрыла Борзова?
Юренев поправил сбившиеся на глаза волосы:
– Это неудивительно – с тех пор как он пошел работать к нам, все от него отказались.
Мейера невольно покоробило это «к
