выставил вперёд синюю ногу. Он хмыкнул, удовлетворившись своим правильным предсказанием, и указал жестом в сторону приемной. Не то чтобы я действительно часто здесь бывал, но пару раз приходилось обращаться, путь был уже известен. Особенно после того, как после смерти отца я разбил руку и не пошел к фельдшеру – мне ее ломали заново. Я прекрасно усвоил тот урок, ведь обезболивающих как таковых у нас не было, по крайней мере, не для подобного случая. Ну, или не было именно в тот раз, не знаю. Короче, боль была адская!
Я прошёл в светлую комнату с суперсовременным рентгеном. Он был экономичен и практически безвреден: минимальное излучение, и то странного происхождения. Особенности работы и содержания этих приборов можно было узнать, только пройдя обучение здесь.
Сев на край аппарата, я послушно выставил вперёд ногу, и Феликс закрепил ее на специальной выемке. Затем он отошёл к пункту управления и сделал рентген. Опять же жестом указав на дверь, он принялся готовить снимок к изучению. Я был совершенно не против молчания. Послушно вышел в коридор и уселся на кушетку.
Как же мне не нравилось все это! Наверняка матери уже сообщили о моей выходке, и та вечером устроит мне выволочку. Одно радовало – о походе с Мартимой на пирс можно было точно забыть, и я сосредоточился на этой позитивной мысли.
– Для животного с человеческими наклонностями у тебя поразительно терпеливые кости, – фельдшер усмехнулся, опершись на дверной косяк и отвлекая меня от позитивных мыслей.
В ответ я низко опустил голову и стиснул зубы. Это мерзкое… нечеловек вечно подначивал меня и пытался задеть. Невыносимый тип! Он насмешливо продолжал:
– Всего лишь трещина, Домеон, зарастёт пару часов. И будь добр, предоставь день покоя ноге, а не как обычно. Это значит, можно будет уже завтра дальше идти крушить школьную мебель.
Бросив косой взгляд на Феликса, я заметил его довольную ухмылку. Конечно, он уже догадался. Не надо быть семи пядей во лбу, чтобы сопоставить время. Наверное, будет вечером с партнершей обсуждать, смакуя остальные подробности, которые она ему непременно во всех красках поведает…
Но в этот момент дверь в коридор неожиданно отворилась, и весь проем закрыла знакомая фигура матери. Я удивился и инстинктивно вжался в каталку, насколько было возможно. Слишком рано для нравоучений, но она словно меня не замечала:
– Перелом? – она коротко кивнула фельдшеру.
– На этот раз всего лишь трещина, Яна, но я не гарантирую, что его вообще признают годным для работ такими темпами. Он сущий псих!
Феликс надменно взглянул на мать, театрально разводя руками.
– Какое счастье, что до распределения осталось всего ничего, да и проверки на психическое и физическое здоровье у нас нет, иначе остались бы без фельдшера точно, – ответила мать ехидно и ничуть не заботясь о реакции
