надежда ли получить выгоду или устранить затруднения. Вопросом здесь является, какую выгоду он стремился получить от преступления – честь, деньги или власть? Возможно, он надеялся удовлетворить некую страсть – любовь или непреодолимое влечение? Или же он пытался уклониться от неприятности – вражды, бесчестья, страдания или кары?
3. Если в деле усматривается надежда [подсудимого] на получение выгоды, обвинитель будет разоблачать страсть своего оппонента; в случае уклонения от неприятностей, он будет преувеличивать страх подсудимого. Защитник, со своей стороны, будет, если это возможно, отрицать, что существует побудительная причина, или, по крайней мере, будет решительно умалять ее значение; затем он скажет, что несправедливо ставить под подозрение в совершении преступления каждого, кто извлек какую-то пользу из действия.
Далее будет изучена предшествующая жизнь подсудимого. Сначала обвинитель рассмотрит, совершал ли обвиняемый ранее подобное преступление. Если ничего не найдет, он попытается узнать, не навлекал ли обвиняемый хотя бы подозрений в какой-либо подобной вине, и будет возводить [ее] на подсудимого, прикладывая все усилия, чтобы связать его образ жизни с побудительной причиной, которую он только что раскрыл. Например, если обвинитель утверждает, что побудительной причиной преступления были деньги, пусть покажет, что подсудимый всегда был жадным; если побудительной причиной выступали публичные почести – честолюбивым; так он сможет связать изъян в характере подсудимого с побудительной причиной преступления. Если он не может найти порок, соотносящийся с побудительной причиной, пусть найдет тот, который не соотносится. Если он не может показать, что подсудимый лихоимец, пусть укажет, что он коварный соблазнитель; короче, если может, пусть клеймит подсудимого позором за какой-нибудь промах, или, конечно, за все недостатки, какие только возможно. Затем он скажет: неудивительно, что человек, который однажды поступил так подло, должен был настолько же преступно действовать в данном случае. Если противник пользуется доброй репутацией честного и прямого [человека], обвинитель будет говорить, что должны быть рассмотрены дела, а не репутация; что подсудимый заблаговременно скрыл свои деяния, и что он ясно покажет, что подсудимый не неповинен в проступке.
Защитник, если может, [пусть] в первую очередь покажет честную жизнь своего клиента; если не может, он будет ссылаться на его легкомыслие, глупость, молодость, силу или на вредное влияние. По этим причинам… порицание не должно налагать за поведение, не относящееся к настоящему обвинению. Если говорящему серьезно препятствует безнравственность и дурная слава человека, он сначала озаботится тем, чтобы осторожно упомянуть, что о невинном распространились ложные слухи, и будет использовать общее место, что слухам нельзя верить. Если ни одно из этих оправданий не применимо, пусть он использует последнее средство защиты: пусть скажет, что он не перед цензорами обсуждает моральные устои этого [человека], но обвинения его оппонентов перед судьями.
4. Сопоставление используется, когда обвинитель
