уязвимы. Нас труднее взять в плен, заставить смотреть в горящие яростью глаза и слушать тысячу раз: «не отпущу». Без волос никто не возьмёт, не скрутит тебя и не докажет простым и действенным способом, что не всегда ты принадлежишь только себе.
И пусть у меня дрожат колени, и сил одеваться нет, настолько, что тебе приходится помогать, мне хочется улыбаться, а ещё показать язык, наивным дурочкам, искренне верящим, что в независимости – счастье.
Ноги подкашиваются, когда я выбираюсь из машины. Ты всегда останавливаешься в одном и том же укромном местечке неподалёку от моей работы. Последнее, что я вижу, твоя улыбка – довольная и одновременно неприютно-несчастная, как будто у тебя отобрали, что-то очень ценное. Глупое сердце замирает…
Но это уже не важно. Разбитое сердце не повод опаздывать на работу.
Волшебная скамейка
Жаркий, пыльный июньский вечер дышал зноем. Солнечного диска уже не было видно, но небо ещё пылало алым и золотым. Насидевшись за день над учебниками по теории воспитания – экзамен приближался неумолимо – Алиса решила пройтись. До парка. Это было совсем недалеко.
Родители уехали в экспедицию, в Якутию, делать топографическую съёмку речки с красивейшим названием Удынтын. А значит, останавливать её было некому. Поэтому она натянула платье, то самое, что мама не одобряла – оно было коротким и обтягивало так же плотно, как чулки – и радостно нырнула в летнюю благодать.
Пока шла, на неё оглядывались и не только мужчины, и ей это нравилось. На улицах было уже пустынно, а вот в парке наоборот полно народу. Чтобы избежать толпы, Алиса, проскользнув в ворота, сразу свернула налево, и ушла вглубь парка, туда, где гуляли те, кто искал уединения.
Там у Алисы была любимая скамейка возле заброшенной песочницы. Когда она была малышкой, мама водила её туда поиграть. С тех пор здесь всё изрядно обветшало, но лавочка под развесистой черёмухой всё равно была самым любимым местом Алисы.
Но сегодня давняя подруга сыграла с ней злую шутку. Опустившись с размаху на сиденье, Алиса услышала пугающий треск и рухнула на землю вместе с останками скамейки, подняв тучу пыли и тополиного пуха.
– Позвольте вам помочь? – услышала она приятный баритон, и кто-то, плохо различимый, подхватил её за руку и поставил на ноги. Алиса хотела поблагодарить, но тут увидела, что произошло с платьем.
Замок – оно застёгивалось спереди – разошёлся и оставил её практически голой. И судорожные попытки прикрыть грудь – вопреки советам мамы Алиса не надела бюстгальтер – ничего не давали, платье упорно разъезжалось.
В глазах уже кипели слёзы, когда на плечи опустилась мужская ветровка, что легко скрыла и порванное платье, и обнажённое тело. Только тут она догадалась посмотреть, кто же спаситель.
Им оказался парень чуть выше её ростом, загорелый до такого состояния, что даже карие глаза, казались светлыми на фоне почти чёрной кожи, уж не говоря о белых зубах с забавной щербинкой между верхними резцами.
