муженёк боится, что ты от него слиняешь, если у тебя появится копеечка?
– Сколько тебе нужно? – уязвлённая нападками на мужа, спросила я.
– Да, немного. Тыщу или две. Хочу нажраться, чтобы не сдохнуть от скуки в этой богадельне!
– А как ты собираешься протащить сюда алкоголь? – невольно заинтересовалась я.
– Думаешь, эти клуши посмеют меня не пропустить? Им же неприятности с начальством не нужны. Были б деньги… – вздохнула она.
– Давай я позвоню мужу и попрошу привезти, что ты хочешь, – предложила я. Другого способа узнать, что её мучает, мне в голову не пришло.
– О! Пусть бутылку «Бейлиза» привезёт. Нет! Лучше две, – обрадовалась соседка, – и денег попроси, вдруг нам не хватит.
Муж хоть и удивился, но привёз. Двух бутылок и литра молока нам хватило, чтобы разум отключился.
Она смеялась, когда рассказывала мне про то, как влюбилась в сокурсника, а он позвал её на вечеринку в общаге, использовал, а потом поделился с друзьями.
Этот смех обжигал, подобно разрядам статического электричества, заставляя меня вздрагивать и зажимать уши. Она отрывала их и рассказывала-рассказывала-рассказывала – взахлёб. Про то, как всё это происходило, и про то, что это наказание ей – за дурость. А ещё про собственный ужас, когда узнала, что беременна, про таблетки – она их купила, чтобы спровоцировать выкидыш, про гнев и причитания родственников, про то, как её три дня продержали дома, несмотря на кровотечение.
Когда слушать стало невыносимо, я разревелась, и мне не хватило сил оттолкнуть её, когда она принялась целовать меня, обдавая запахом сладкой карамели. Не нашлось их и утром – разрушить хрупкий отголосок надежды, что появился в глубине ярко-синих от испуга глаз.
– Овсянка, мэм! – радостно объявляешь ты и ставишь передо мной тарелку. На лице улыбка, но в глазах тревога.
Это твоя первая попытка сварить мою любимую кашу. Я набираю полную ложку кушанья и отправляю его в рот, медленно пережёвываю, глотаю. Не отводя глаз, ты наблюдаешь за мной, ждёшь моего вердикта.
– М-м-м… вкусно, – говорю я, и вижу, как в твоих глазах вспыхивают искорки, – попробуй.
Ты ешь кашу, а я смотрю на твои губы и не могу оторваться. Больше всего мне хочется провести по ним пальцем, ощутить их упругость, погладить ямочку на подбородке, и, наконец, добраться до твоей майки, которая совершенно не скрывает бесстыдных сосков. Но приходится есть, потому что это же ты приготовила.
Потом мы валяемся на диване, слушаем Энию и гадаем друг другу по ладошкам, точнее, судьбу предсказываешь ты, а я – целую твои плечи, затылок, шею и пьянею от одного твоего присутствия.
– Тебя ждёт развилка, – объявляешь ты после пристального изучения моей ладони, – принятие важного решения.
– Мне предлагают стажировку в Германии, – неохотно отвечаю я на невысказанный вопрос.
– И? – ты замираешь, откинув голову на моё плечо, внимательно
