что жил прежде, уже,взгромоздившись на белую тучу, исчез…
В этой земле бесплодно осталась Желтого Аиста башня.
Желтый тот аист однажды исчез и более не возвратится;
белые тучи уж тысячу лет напрасно идут да идут.
Чистые струи одна за другою
в ханьянских деревьях видны;
травы пахучие густо растут здесь среди островка Попугая.
Солнце уж к вечеру… Стены родные – где они, где, скажи?..
Волны в тумане на этой реке в грусть меня повергают.
Чжанганьская песня
Скажите, любезный, откуда вы будете родом?
Вот я обретаюсь здесь, в Поперечной Плотине.
Замедлите лодку, я вас обо всем расспрошу:
Вдруг да окажется, что вы – мой земляк дорогой.
Ли Бо
В весеннюю ночь пируем в саду, где персик и слива цветут
К нашим стихам
Смотрите, небо и земля – они гостиница для всей тьмы тем живых! А свет и тьма – лишь гости, что пройдут по сотням лет-веков. И наша жизнь – наплыв, что сон! А радостью живем, ну, много ль мы?
Древний поэт брал в руки свечу и с нею гулял по ночам. Большой был в этом смысл! Тем более – сейчас, когда весна в разгаре, зовет меня одетой в мглу красой, и мир – великий ком – мне в дар свою поэзию дает.
Собрались мы в душистый сад под персики и сливы, и дело радости по небом установленным законам в семье людей мы исполняем здесь.
Вы, младшие в искусстве, гениальны! Вы все, что младший брат поэта Се Хой-лянь. А я как стихотворец сам стыжусь, что я для вас не старший брат, поэт Канлэ.
Мы продолжаем наслаждаться уединеньем нашим, и наша речь возвышенною стала и к отвлеченной чистоте теперь идет.
Мы открываем волшебный свой пир, сидя среди цветов. Порхать мы пускаем пернатые чарки, пьянея под луной.
Но без изящного стиха в чем выразить свою прекрасную мечту? Когда же у кого из нас не выйдет стих, его накажем мы вином, согласно счету в «Золотой долине» (компании друзей, где каждый был поэт).
Песня Цзы-е, жены в уделе У
В столице Чанъане1 месяца ломтик один,
В бессчетных дворах колотят вальками белье2.
Осенние вихри дуют, не прерываясь3.
И неизменны к Яшме-заставе4 чувства.
Когда же, когда же варваров утихомирят5?
Муж мой тогда закончит далекий поход.
Прохожу по мосту-плотине в Сяпи и думаю о Чжан Цзы-фане
Тот знаменитый Чжан Цзы-фан:
еще не начал тигр рычать1,
А он уж все свое роздал
и домом не обзаводился2.
У князя в местности Цанхай
он силача себе нашел.
Тот Циня молотом хватил3
в песчаных дюнах Боланша.
Хоть отомстить ему за Хань4
как следует не удалось,
Но небо, как и вся земля,
потрясены им были впрямь.
И он укрылся тайно здесь:
гулять свободно стал в Сяпи.
Кто мог бы про него сказать:
не храбр, мол, он и не умен!
Вот я пришел теперь
