некуда – такого унижения ему не приходилось испытывать даже в Древнем Египте. Да, он сталкивался с пренебрежением власть имущих, но потом заставлял их менять мнение; в храме его и Бубу били за плохую успеваемость, но по окончании учебы жрецы признали, что не встречали человека с такими обширными знаниями, как у него. Никто не позволял себе обозвать его задохликом. И с чего здоровяк взял, что женится на Тане? За нее Макс будет биться до конца.
Пастухи загнали стадо в распахнутые ворота и повели его к скаули, длинному жилому дому. Макс забыл про обиду и с интересом разглядывал деревянные постройки без окон, с резными дверьми с торцов такими низкими, что через них невозможно пройти во весь рост. Хуторяне заткнули щели дерном, покрыли крыши толстым слоем торфа и соломой, чтобы долгими зимними вечерами в тепле рассказывать саги, загадывать загадки или играть в тавлеи. Длинные стены скаули казались выпуклыми. «Может, покосились от старости?» – подумал Макс.
– Макс, – окликнул его Глеб. – Обрати внимание на форму дома. Похож на перевернутый корабль, правда?
– Да, точно, а я гадаю, что со стенами не так.
– Для викингов корабль – священный предмет, он помогает выжить, прокормить семью, добыть славу, вот они и в архитектуре пытаются повторить его элементы.
– Они б еще лодку вместо крыши положили!
– В древние времена так и было, – кивнул Глеб.
Перед скаули раскинулся тун6 с густой травой, в центре которого стоял многовековой, ветвистый дуб. Хуторяне огородили луг невысокой каменной кладкой, чтобы животные случайно не забрели сюда и не объели неподвижного жирного хряка, предназначенного для жертвенного пира.
Братья загнали скот в дом, раскидали сено по яслям и подлили воды в поилки. Из жилой половины вышли женщины и девушки в длинных сарафанах и накидках в виде полумесяца. Галдя и пересмеиваясь, они шли доить коров и коз, но заметив Глеба, стихли и о чем-то зашептали друг другу на ухо, на лицах появилось едва скрываемое любопытство. Но когда из-за угла дома появился Торфинн с Таней, девушки разом потеряли интерес к Глебу. Все их внимание переключилось на гостью в облегающих штанах, они с неодобрением загудели. Девицы окружили Таню и уставились на джинсы и толстовку, более смелые тянули за ткань и выворачивали наизнанку, ощупывали капюшон, чтобы понять, как проходит шнурок.
– Вам заняться нечем? Коровы и козы полны молока, – одернул их здоровяк и потащил Таню в дом.
В прямоугольной, выложенной камнем яме посредине просторной комнаты ярко горел огонь, от него разливалось тепло по всему дому. Лопоухий, вихрастый мальчик лет девяти время от времени подходил к очагу, подбрасывал чурки и ворошил угли.
Ребята протянули озябшие пальцы к огню. Немного согревшись, они оглядели помещение. Свет шел только от очага, поэтому в комнате царил полумрак, а дальние углы и вовсе оставались в темноте. Установленные по периметру столбы подпирали крышу. На полу лежала солома, Макс раздвинул руками сухие желтые травинки, и под ними оказалась голая земля. «Хоть бы половицы положили!» –
Тун – луг.
